В то время было немирье великое в Хольмгарде: напали татары на землю конунга Хольмгарда, и по этой причине не поминали больше о сватовстве том, которое велел начать конунг Хольмгарда. И после того, как они (т. е. норвежские послы) закончили порученное им дело, поехали они с востока с почётными дарами, которые конунг Хольмгарда послал Хакону конунгу. Прибыли они с востока зимой и встретились с конунгом в Вике».
Что же произошло и заставило Русь и Норвегию обменяться посольствами? За три тысячи вёрст от Новгорода русские данники-карелы в заполярной тундре столкнулись и вступили в борьбу с представителями Норвежского государства. Александр Ярославич, придававший большое значение упрочению русских границ, серьёзно отнёсся к тому, что русская северная граница, прикрывающая русские владения, — Карелию (прионежскую и беломорскую) и значительную часть страны саамов (в первую очередь, Кольский полуостров), до сих пор ещё не была определена, ибо до той поры русско-норвежские пограничные отношения ни разу официально не оформлялись.
Этот факт свидетельствует, что русская государственная власть даже в трудных условиях начала 1250-х годов продолжала проводить активную внешнюю политику. Сам факт сватовства сына Александра Ярославича Василия к дочери норвежского короля объясняется не только желанием русской дипломатии укрепить пограничные отношения, но и стремлением установить русско-норвежский союз в противовес союзу шведско-норвежскому. Последний был упрочен в 1251 г. браком дочери Биргера Рикиссы со старшим сыном Хакона. Правда, происшедшее в 1252 г. столкновение Александра Ярославича с братьями и наступление воеводы Неврюя потребовали основного внимания к восточным делам и сватовство не состоялось, но князь пышно принял приехавшее норвежское посольство, и спорные вопросы были успешно решены.
Сохранился и древний рунический текст этого выработанного при переговорах в Новгороде соглашения, оформленного в виде так называемой «Разграничительной грамоты». Из перечня географических наименований этой грамоты становится ясно, что Русь собирала дань почти до западной границы страны саамов, т. е. почти до пределов собственно норвежской территории (Ивгей-река и Люнген-фьорд). Определены были и нормы сбора даней с территории саамов: «Брать в тех крайних границах не более пяти серых шкурок (т. е. беличьих) с каждого лука (т. е. охотника), или по старине, если они (жители) хотят, чтобы по старине было». Таким образом, были установлены нормальные мирные отношения с Норвегией. Укрепление русских границ с владениями Швеции, Дании и Норвегии обеспечивало безопасность Новгородской Руси на северо-западе. Значительно сложнее были отношения на западных рубежах.
В «Житии» князя Александра отмечено: «В то же время умножишася языка литовьского и начаша пакостити области Олександрове». Великий князь литовский Миндовг, опираясь на захваченные им феодально развитые русские земли и сильную дружину, в течение ряда лет вёл кровопролитную борьбу с местной знатью и, наконец, частью истребив, частью подчинив её, объединил в своих руках основную массу литовских земель (аукстоте, нальшанская, дьяволтва и даже жмудь), возглавляя при этом борьбу литовского народа против немецких крестоносцев. Внешнеполитические условия для Литвы на востоке складывались вполне благоприятно. Князь Миндовг в течение ряда десятилетий поддерживал дружественные отношения с волынскими князьями юго-западной Руси, что же касается Руси северо-западной, то решающие победы русских войск над немецкими захватчиками на Чудском озере определили успешную борьбу и литовского народа за независимость.
В конце 40-х годов XIII в. Миндовг, пользуясь ослаблением ливонцев, а также тем, что Русь была разорена татаро-монголами, сделал попытку овладеть городами Смоленском, Полоцком и Витебском. Он отправил на Русь своих племянников Товтивила и Эдивида со жмудским войском, которые заняли указанные города. Одновременно с этим литовские отряды стали проникать далее в глубь Руси; по сведениям Новгородской летописи, ими был занят Торопец и совершены набеги на Торжок и Бежицу, у границ Владимиро-Суздальской земли.
