Это соглашение не могло быть прочным, ибо в то время литовский народ всё энергичнее развёртывал борьбу с крестоносцами. Немцы в 1253 г. вышли к устью Немана и основали Мемель, чем создали место стыка ливонских и прусских феодальных колоний, а также блокировали последний крупный водный путь из Литвы в море; устья Двины, Вислы и Немана попали под контроль крестоносцев. При этих условиях, сохраняя внешний мир с Ригой, великий князь Миндовг продолжал оказывать помощь свободолюбивым жмудинам, которые под руководством Тройната, племянника Миндовга, не раз нападали на Мемель — «воронье гнездо», как они его называли; в конце 50-х годов они нанесли серьёзное поражение крестоносцам у Шотена.
Успехи жмудин оживили движение в покорённых немцами землях; так, в конце 50-х годов под руководством некоего Швабе восстала Семигаллия, немецкая администрация и духовенство были изгнаны, а опорные пункты немцев — Георгенбург, Анботен, Добен и другие — блокированы. Ливонский магистр поспешил в Кёнигсберг, где договорился с прусским орденским маршалом (командующим войском) Генрихом Ботель о совместном наступлении на землю жмудин. Войска собрались в Мемельбурге; здесь были ливонские крестоносцы во главе с магистром Бургардом фон Горнгузен, прусские крестоносцы во главе с Генрихом Ботель, ревельский отряд датских крестоносцев во главе с герцогом Карлом, отряды местных командоров, а также вспомогательные отряды ливов, эстов, куронов и др.
Объединённое войско направилось к Георгенбургу (в области Корсь), но, получив известие о том, что четырёхтысячный литовский отряд вторгся в Куронию, изменили направление и 13 июля 1260 г. у озера Дурбе столкнулись с литовской армией самого Миндовга. Литовское войско было подкреплено отрядами самов, натангов, пруссов и эрмов; куронские отряды, покинув немецкое войско, перешли на сторону литовцев.
Произошёл жестокий бой, и немецкие рыцари были совершенно разгромлены, были убиты магистр Бургард, маршал Ботель, герцог Карл и 150 других знатных рыцарей, не считая прочих. Следствием этой выдающейся победы литовского народа явилось новое общее восстание подчинённых немецкими феодалами племён. Литовские войска заняли Синтелен, Вархтах (где местное население, предводимое Утиле, истребило немецкий гарнизон), пали замки Георгенбург, Добен. От ордена отпали вся Семигаллия, южная Курония (на севере немцы удержали Виндаву, Ангермюнде, Донданген, Гольдинген), героический остров Саремаа; восстали вновь пять прусских провинций. Восставшие пруссы, по словам немецкого хрониста, «всех христиан, каких застали в Пруссии вне укреплений, одних безжалостно убили, других, пленивши, отвезли в вечное рабство, храмы пожгли, священников и иных служителей церкви истребили». Только к середине 80-х годов XIII в. сумели немецкие феодалы полностью овладеть Семигаллией и землями пруссов и ятвягов.
После битвы при Дурбе Миндовг был признан великим князем и в жмуди; он открыто порвал с орденом и с курией — отрекся «от христианской язвы»,[16] арестовал и истребил католических агентов, бывших при его дворе, и тогда же отправил послов на Русь к Александру Ярославичу, понимая, что только с помощью русских можно закрепить победу над крестоносцами; литовские послы, по словам немецкой рифмованной хроники, вернулись и сообщили, что на Руси «рады перемене чувств» Миндовга.
Резкий поворот политики Миндовга привёл к тому, что в 1262 г. князь Александр в свою очередь отправил посольство в Литву, обещая Миндовгу «большую помощь». Тогда же Александр Ярославич и Миндовг заключили союзный договор против немецких рыцарей; можно думать, что одним из условий этого договора было признание Миндовгом прав Александра Ярославича на Полоцк; был намечен совместный поход на Ригу; князю жмудскому Тройнату поручалось поднять восстание среди ливов и лэттов. Ливонским рыцарям грозило полное уничтожение.
Но что-то в соглашении было недоговорено: скорее всего жмудский князь Тройнат, опасаясь усиления Миндовга, выступил с литовскими войсками преждевременно, и когда зимой 1262 г. великий князь Миндовг, разоряя немецкие земли, пришёл под Венден, русских там не оказалось, хотя хорошо известно, что они «очень спешили».
