Только Эберхард, архиепископ Зальцбургский, открыто высказался в поддержку Александра. Хотя и продолжая выполнять свои обязанности по отношению к императору, архиепископ публично признал Александра, и за ним сразу или несколько позже последовали его викарные епископы. Он также сохранил и поддерживал теплые отношения с прелатами и правителями в соседних Венгрии, Аквилее и Венеции и с французскими епископами. Действительно, архиепископ Зальцбургский вскоре стал ключевой фигурой в своей провинции и оплотом в продвижении дела Александра на юго-востоке.
Поскольку для монашеских орденов не существовало государственных границ, в пределах определенного религиозного ордена не всегда представлялось возможным сохранять четкое отношение к схизме. Например, французские премонстранты поддерживали Александра, а германские – Виктора. Когда легаты Александра впервые прибыли во Францию, клюнийский монашеский орден отказался их признать. Его церковная община владела многими домами и большой собственностью в пределах Империи, что, возможно, объясняет заявление аббата о позиции нейтралитета. Когда наконец аббат Гуго III из Монлери решил встать на сторону Виктора, Александр сместил его и назначил на его место Стефана из Буржа, одного из своих сторонников.
В целом устойчивая поддержка французских цистерцианцев в первые годы схизмы была важна для Александра. В 1161 году собрание членов этого монашеского ордена официально заявило о своей поддержке Александра, несмотря на колебания германских аббатов, которые хорошо представляли себе, какое возмездие их ждет. Император немедленно потребовал признания Виктора от германских священников под угрозой изгнания из королевства; поэтому некоторые цистерцианцы сбежали во Францию. Тем не менее имперское давление окончательно изменило отношение многих германских и даже некоторых французских цистерцианцев к схизме. Одним выдающимся цистерцианцем, который смело встретил гнев императора, был Петр, архиепископ Таранте в Бургундии. Красноречивый проповедник и широко известный своей святостью, Петр действительно способствовал упрочению позиций Александра в Бургундии и Северной Италии.
Хотя Шартр находился на имперской территории, аббат Ансельм также поддержал Александра. Большое значение для папы имело признание военно-монашеских орденов, таких как тамплиеры и госпитальеры. Их обширные сокровищницы должны были оказать огромную помощь Папе в критическое время, а их корабли стояли готовыми поступить в его распоряжение.
Таким образом, вскоре стало очевидно, что Александр мог рассчитывать на поддержку большей части Западной Европы и что вмешательство императора в схизму не стало решающим фактором. Оставалась, однако, одна территория, Северная и Центральная Италия, где позиции папы не были прочными, и в действительности, вскоре оказались критическими.
В Италии церковное развитие находилось в сильной зависимости от военных и политических успехов императора, поскольку его продвижение по итальянской территории оказывало влияние не только на схизму, но и на позиции Папы и его личную безопасность. Тем временем император сохранил свое давление на Милан, выступавший лидером Ломбардской оппозиции. 1 марта 1162 года долгое сопротивление города было сломлено и император вошел в него с триумфом. Со злорадного одобрения – и даже с помощью – таких соперников Милана, как Лоди, Комо и Павия, Милан подвергся серьезному разрушению, а его население было рассеяно. Архиепископ Милана Уберто, который публично поносил императора, бежал к Александру. После падения Милана император добился покорности или союза от других ломбардских городов, что позволило ему управлять почти всей Северной Италией. Более того, так как имперские армии двигались на юг, все большее количество приверженцев Александра из числа епископов покидало Италию или было осуждено на изгнание. Только в Венеции, традиционно стоящей в стороне от итальянских и имперских дел, имперское влияние было минимальным. Город официально признал Александра, и Удальрих, его сторонник, был избран патриархом Аквилеи.
