Джили не говорил этого вслух, но откровенно думал: раз у Штавдакера-младшего что-то пошло не так (кажется, брата Питера звали Виктором?), значит, самому Джили надо попытаться набрать очки на наказании виновного.
Для чего требовалось под шумок дознания умыкнуть пацана с полигона и по дороге передать Питеру… Ну а там уже останется просто пожинать плоды благодарности одного из кланов.
Как известно, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Вначале планы спутал доктор, который был по-своему прав. Расчёт капитана строился на том, что в суматохе достаточно очевидное требование дознания об изъятии фигуранта никто оспаривать не будет – просто потому, что спорить будет некому.
Теперь ещё и сам Питер тормозил и никак не желал включаться в разговор п р а в и л ь н о.
Вместо того, чтоб среагировать на оговоренные заранее слова-маркеры (и объяснить, как пацан будет перехвачен по дороге в суд клановыми), Питер продолжал посыпать голову пеплом и рвать волосы на груди (говоря фигурально):
– Что я скажу матери… Она же не переживёт…
Пока Джили раз за разом продолжал бесплодные попытки добиться от товарища конструктива, на полигоне вначале появился вооружённый наряд местных, но уже в форме армии.
Доктор, их и вызвавший, кивнул им на пострадавшего соискателя:
– Охранять до моего прихода.
Затем выкинул пару каких-то очень быстрых знаков на пальцах, после которых вояки коротко кивнули и встали рядом с соискателем.
Не отвлекаясь от разговора с товарищем, капитан сообразил: разборы между напыщенными детишками одарённых тут наверняка не редкость. Если трупы или пострадавшие, по аналогии с младшим братаном Питера, здесь встречаются нередко, то наверняка у местных врачей должны быть свои механизмы охраны как пострадавших, так и частично живых виновников (вот прямо как сейчас). Поскольку добивать победителей вполне могли попытаться заявиться родственники тех, кому в медицинском плане повезло чуть меньше.
Доктор вернулся обратно через десять минут, и уже не пешком, а за рулём мини-кара (такие же используются на полях для гольфа, припомнил Джили).
– Отгоните назад, – поставил очкарик в известность наряд вояк и освободил их движением руки.
Не доверяет.
Джили мысленно плюнул на все свои ожидания и, проворчав Питеру, что перезвонит позже, просто отключился.
И зачем только согласился помогать. Всё равно ничего не вышло. Только проблем полная охапка. Никогда не думал, что Питер – такая истеричка. Мать его…
На груди врача, кстати, поверх полевой формы зачем-то сиял если и не иконостас, то, по крайней мере, вполне себе нормальный набор нагрудных знаков, включавший пару боевых медалей, ветеранские знаки и даже кое-что из первой категории.
Неплохо, для медика, чё, философски констатировал про себя полицейский. Джили моментально обрадовался, что не стал уходить в амбицию часом раньше. Случись с этим Тадеосом-Тадеушем личностный конфликт (пусть и на почве служебных обязанностей), в суде было бы слово против слова. А чьё слово окажется весомее, долго гадать теперь не приходилось – понятно, что записной ветеран с таким железом над пузом выглядел бы в глазах любого судьи респектабельнее.
– Можем ехать? Вы закончили? – чуть насмешливо уточнил коротышка.
– Да. – Угрюмо проворчал дознаватель, поворачиваясь к патрульным. – Тащите его…
– НЕ НАДО. Я сам, – вежливо поднял палец Матеуш.
И, наклонившись, в одно касание вздел соискателя вверх, перебросив его руку через своё плечо.
– У меня есть опыт, я справлюсь. – С нечитаемыми эмоциями пояснил доктор в ответ на вопросительный взгляд полицейского.
– Воля ваша, – в искреннем изумлении развёл руками тот. – Но тут тащить порядком?
– Я в курсе, – всё так же безукоризненно вежливо кивнул врач, не выпуская руки фигуранта. – Пусть ваши лучше подхватят мой кейс?
Джили кивнул вначале медику, затем стоящему рядом сержанту на чемодан с красным крестом.
* * *
В себя прихожу в машине наподобие той, в какой уже имел однажды возможность поездить, гхм-кхм…
Почему-то Алекс, при появлении напарника Камилы по медсектору, моментально засуетился и привёл мой организм в «надлежащее», как он говорит, состояние. Результатом стала мгновенная потеря мной сознания.
