- Пожалуй, - проговорил я, - мне нужно будет нанять телохранителей...
- Они тебе не помогут, - отрезала Лена.
- Посмотрим...
- Посмотрим...
На этой оптимистической ноте тема для трепа исчерпала себя. Тем более, что на нас уже с нездоровым любопытством стали оглядываться другие пассажиры... Конечно, только круглый дурак не понимал, что мы беседовали в дружеско-шутливом духе. Но вдруг кто-нибудь поймет наш разговор как нечто очень серьезное и захочет проявить бдительность...
Лена, повернувшись к трамвайному окну, чертила на запотевшем стекле какие-то странные знаки, похожие на древние иероглифы. Взгляд ее был затуманенным, словно она находилась где-то далеко, в мире сказочных грез.
- Это что у тебя за авангард? - полюбопытствовал я.
В глазах у Лены нехотя проявилось осмысленное выражение. Так бывает у того, кто возвращается из заоблачных высот на грешную землю.
Лена небрежным движением стерла со стекла свои шедевры и недовольно буркнула:
- Полный маразм с этим комсомольским собранием... Наверное, ночью кошмары будут сниться. Помнишь, когда базарили о "Слове"?
Я, конечно же, помнил. Собрание завершилось всего полчаса назад, и ощущения были свежими, как никогда. И я чувствовал, что на филологическом факультете вскоре должна начаться совсем новая жизнь.
И она началась. Буквально на следующий день.
Но это, как сказал классик, уже совсем другая история...
Январь-февраль 1989
Алекс Бор, 2001