— Не нам, а моему отцу. И, поверь мне, будь отец жив, Юцер отдал бы ему долг. Он и так его отдал. Когда ты выгнала из дома дочь кредитора, Юцер взял ее к себе. Я думаю, в долгу мы.
— Я никого не выгоняла! — задребезжала София. — Она сама ушла.
— О, да! Сама! Ты можешь врать кому угодно, но не ври хотя бы самой себе. И прекрати этот концерт. Я не позволю тебе обижать Любовь. И издеваться над Чоком тоже больше не позволю. Кстати, почему ты не стала искать его отца? Он вполне мог остаться в живых.
— Нет никакого отца, — затряслась София в приступе удушья. — Я… а… о… нет… я…
— Ты отстанешь от детей и займешься полезным делом, — приказал Гец. — Найдешь Юцеру хорошую домработницу и сделаешь это в течение ближайшего месяца. Иначе я буду вынужден предложить Меировичу обменяться квартирами с Юцером, чтобы за ним с Любовью был должный присмотр. Столоваться они будут у нас.
— Нет, — тихим и совершенно спокойным голосом ответила София. — Я займусь поисками домработницы уже сегодня.
— Гец совершенно сошел с ума, — сказала она тем же вечером Адине. — Он мне угрожал! Но ничего. Завтра я встречусь с директрисой школы, в которой учится Любовь. По-моему, ее поведение аморально.
— Не надо, — взмолилась Адина. — Не надо портить девочке жизнь. Я поговорю с ней. Она поймет. Не надо выносить сор…
— Этот сор, — решительно ответила София, — надо просто сжечь. Школа шла на поводу у ее родителей, которые все ей позволяли. Пусть же школа исправит свои ошибки.
Произведение грозило превратиться из камерного в симфоническое.
Адина долго боролась с собой, но все же рассказала об этих планах Гецу. Пока не закончились каникулы, Софию еще можно было остановить.
Гец думал тяжело и долго.
— Возьми девочку, и поезжайте куда-нибудь отдохнуть, — сказал он Юцеру. — Софию я успокою. А ты добейся от Любови прекращения связи с этим уголовником. Поезжай! Мы заказали комнату в Паланге, но я лучше увезу Софию на юг. Пусть развеется. Чока мы возьмем с собой. А вы отправляйтесь вместо нас в Палангу. Когда опять соберемся вместе, все будет позади.
Юцер немедленно согласился. Он и сам думал, что надо развести воюющие стороны и дать скандалу передышку в надежде, что передышка его потушит. Кроме того, он не хотел пускать Любовь к Натали и боялся, что дочь потребует именно этого. Но Любовь даже обрадовалась предложению отца. Ей хотелось уехать из города, и как можно скорее. О том, что город переезжает вместе с ней на этот близлежащий морской курорт, она не думала. Не думала она больше и о Натали. Поехать к Натали означало досадить матери, а досаждать больше было некому. Ей стало не хватать Мали. Она надевала Малины платья, кружилась в них по дому, без конца трогала Малины вещи, особенно те, которые раньше трогать не разрешалось, и иногда показывалась Юцеру с мокрыми глазами, что тут же вызывало в нем бурный приступ ответной нежности.
Единственным противником плана Геца оказался Чок. София старательно скрыла от него разыгранный по нотам скандал. На долю Чока в концерте пришлась многозначительная пауза. Оставлять Любовь одну он не собирался, а поэтому не намеревался ехать с Гецом и Софией в Крым. Нет, нет и нет! Гецу пришлось идти к Юцеру, а Юцеру — обращаться за помощью к Любови.
— Мы все, — сказал ей Юцер, — все, — подчеркнул он интонацией, — мы все совершенно обессилены. Тетю Софию надо увезти на юг, иначе она натворит Бог знает что. Ее надо унять. А без Чока она не поедет. Твоя задача его уговорить.
Чуткие уши Любови улавливали обрывки разговоров, затихавших при ее появлении. Вперенные в тарелки взгляды, щеки, еще окрашенные румянцем возбуждения, недосказанные слова, пузырившиеся в уголках губ, не ускользали от ее внимательного взгляда. Как бы дурно Любовь ни говорила о сверхчувствительности матери, и что бы она по этому поводу не думала, она все-таки была дочерью Мали. Ничто не ускользало от ее взгляда, и любая мелочь подлежала немедленной и тщательной оценке.
Любовь согласно кивнула. Чока следовало отправить в Крым, и не только для того, чтобы туда уехала София.
— Я хочу убить одним ударом двух зайцев, — сказала Любовь своей ближайшей подруге Тане. — Мне надо избавиться от девственности, и пусть это будет Чок! А потом он сделает все, что я захочу. Например, уедет в Крым. И тогда я перестану бояться Егорова. И он от меня отцепится.
