— Почему ты считаешь, что мама сошла с ума?
— Разве им мало работы без летней кухни? Тридцать лет они прикованы к этому месту. Больше тридцати.
Рина села и заглянула в глаза Белле. «Что-то не так, — поняла она. — Что-то происходит».
— Они любят это место.
— Я это знаю, Рина, — раздраженно проговорила Белла. — Но они не становятся моложе. В этом возрасте им следовало бы наслаждаться жизнью, отдыхать, путешествовать — ловить этот чертов момент, или как там это называется, вместо того чтобы искать дела на свою голову.
— Они и наслаждаются жизнью. Для этого им не надо никуда ехать, они работают и каждый день видят, как их труд вознаграждается. И они путешествуют.
— А вот если бы вообще не было никакого «Сирико»? — Белла повернулась на стуле и понизила голос, словно понимая, что произносит нечто кощунственное. — Если бы «Сирико» не было, если бы мама с папой не познакомились такими молодыми, не осели здесь, не приковали себя к этому месту, она могла бы поехать учиться в художественную школу. Она могла стать настоящей художницей. Она бы увидела мир, встретила интересных людей. Она бы что-то сделала, чего-то добилась, прежде чем выскочить замуж и нарожать детей.
— Позволь мне, во-первых, отметить самое очевидное и напомнить, что в таком случае тебя бы здесь не было. А во-вторых, она могла выбрать художественную школу. Она могла выбрать и папу, и художественную школу. Но она выбрала его, это место, эту жизнь.
Рина перевела взгляд на мать. По-прежнему стройная и красивая, с блестящими на солнце волосами, гладко зачесанными назад и стянутыми на затылке, она со смехом что-то доказывала мужу, тыча пальцем ему в грудь.
— И когда я смотрю на нее, Белла, — продолжала Рина, — я не вижу женщину, растратившую свою жизнь понапрасну и полную сожалений. Не вижу женщину, которая бы спрашивала себя, что было бы, если бы…
— Почему я не могу быть такой счастливой, Рина? Почему я не могу просто быть счастливой?
— Я не знаю. Мне жаль, что ты несчастлива.
— Я знаю, ты ходила к Винсу, говорила с ним. Ой, только не надо смотреть на меня глазами полицейского! — нетерпеливо вскричала Белла. — Он рассердился. Но ты сумела его встряхнуть. Он не ожидал, что моя сестренка надает ему по мозгам. Спасибо!
— На здоровье. Это был порыв. Я не могла ему противиться. Но я боялась, что ты будешь недовольна моим вмешательством.
— Вовсе нет. Хотя это ничего не изменило, я не стала бы обижаться за то, что ты вступилась за меня. Нет, он порвал со своей последней любовницей. По крайней мере, насколько я могу судить. Но вряд ли это надолго. Я не знаю. — Белла пожала плечами и вновь бросила взгляд на мать. — Я никогда не буду такой, как мама. Они с папой — команда, и он ее обожает, что бы она ни делала. У меня такого никогда не будет.
— У тебя прекрасные дети, Белла.
— Это правда, — согласилась Белла со слабой улыбкой. — У меня прекрасные дети. Что-то мне неможется.
— Ты думаешь…
Но Белла решительно покачала головой и прервала разговор. К ней подбежал младший сынишка.
— Мама! Можно нам мороженого в стаканчиках? По одному шарику. Бабушка велела спросить тебя. Ну, пожалуйста! Можно?
— Конечно, можно. — Белла погладила сына по голове. — Но только по одному шарику. Я так их люблю, — повернулась она к Рине, когда он убежал с радостным криком. — Я больше не могу об этом говорить. Не говори ничего. — Она вскочила на ноги. — София! Идем, поможешь мне делать порции.
Белла ушла внутрь, младшие дети с радостными воплями устремились за ней наперегонки. София замыкала шествие. Как всегда, надувшись, отметила Рина, но все-таки послушно. В ее возрасте невозможно было отказаться от тайной страсти к мороженому.
— Не понимаю, почему именно я должна ей помогать. Почему всегда я?
— Слушай, что с тобой не так? — удивилась Рина. — Тебя бросают на раздачу? Вот и хорошо. Кто тебе помешает положить в свой стаканчик второй шарик мороженого?
Губы Софии дрогнули.
— Тебе положить, тетя Рина?
— А ты как думаешь? Там есть лимонное. — Рина наклонилась и ущипнула Софию за щеку. — Будь поласковее с мамой. Нет, не закатывай глаза, просто сделай то, о чем я тебя прошу. Двадцать четыре часа доброты. Думаю, ей это сейчас нужно.
