Очнулся он от удара виском о корневище дуба, вылезшее из земли. Очевидно, его усадили, прислонив к стволу дерева, но он упал. Приподняв голову, Иван увидел над лесом заходящее солнце, а справа — удаляющиеся фигуры Антека и Афобии. Вот они подошли к аппарату, скрылись в нем, и вот все исчезло. Они его возвратили, как и обещали…
Иван встал на ноги, которые казались ватными. Кружилась голова, и слегка подташнивало. Надо было как можно скорее выбираться на станцию и уезжать из этого проклятого места. Бросив этюдник со стульчиком, он пошел, не разбирая дороги, спотыкаясь и бранясь.
В электричке ему стало полегче. За спиной играли в карты, впереди пел под аккомпанемент гитары волосатый парень. Рядом, уткнувшись в газеты, сидели пожилые люди. Казалось бы, ничего особенного. Но он ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Хотя ему уже было все равно, что с ним будет, факт слежки действовал угнетающе. А может, это инерция психики после пребывания на Антропии? Но нет. В этом деле он никогда не ошибался. И сейчас не ошибся, увидав на освещенном перроне вокзала зеленоглазого друга, которому он когда-то продавал свой опыт. Совпадений быть не могло, и поэтому он сам пошел навстречу старому знакомому.
Зеленоглазый улыбнулся и протянул руку.
— С возвращением, — поприветствовал он Ивана. — Вас ждет Иннокентий Алексеевич. Но время еще есть, и мы немного пройдемся.
— А кто такой Иннокентий Алексеевич?
— Председатель комиссии по проблемам человека. Мы получили кое-какую информацию о вашем пребывании на Антропии. У нас там есть свои люди. И председатель вами доволен. Кроме того, вы сейчас получите ордер на отдельную квартиру и другую работу. Правда, условия сверхсекретные, и поэтому нужно оформить соответствующие документы.
— А если я откажусь?
— Это исключено. Да вы и не откажетесь.
— Почему?
— Потому, что вам дороги судьбы России и славянской цивилизации.
— А по состоянию здоровья?
— Подлатаем, подкормим. Мы все работаем на износ. У нас нет альтернативы, поскольку силы не равны. Вы видели их?
— Да, я все понял.
— Ну, тогда садитесь вон в ту машину, и вас отвезут к Иннокентию Алексеевичу. До встречи. — Он пожал руку и исчез в темноте.
Иван сел в красные “Жигули" и вскоре оказался у подъезда гостиницы "Собор". Водитель вручил ему пропуск в пятьдесят второй номер на шестом этаже.
Иннокентий Алексеевич оказался простым мужиком невысокого роста, с типичным рязанским лицом и седеющей головой. Он разлил по стаканам бутылку коньяка и развернул закуску, купленную в буфете. Наблюдая за его спокойными и ловкими руками, Иван расслабился. Он сразу понял, что перед ним добрый и умный человек. Одним словом — свой. В людях Иван уже не ошибался. Пока все шло так, как и следовало идти, и другого он не ожидал.
— Ну, Иван, за твое вступление в касту жрецов Белого Света, — поднял стакан Иннокентий Алексеевич. — Удачи тебе, Белый маг Чудаков!
— Спасибо, — чокнулся с ним Иван и выпил до дна.
— Значит, старичок, будем морить вурдалаков? — скорее утвердительно, чем вопросительно, проговорил Иннокентий Алексеевич, пододвигая Чудакову закуску.
— Как прикажете, — улыбнулся поэт.
— Ну и прекрасно. Как там поживает крыса Атанас?
— Я с ним общался всего один раз, да и то он сбежал.
— Они трусливые, Иван. Вообще все потустороннее, что призвано страшить и зачастую страшит, на самом деле само себя боится. И жуть как боится. Сохраняют витальную энергию. Они никогда не прилагают волевых усилий, не растрачивают эмоций и не рискуют. Мир призраков и теней… Но кровушку нашу пьют, ох как пьют! Да ты и закусывай, не стесняйся.
— И что же я должен делать? — напрямую спросил Иван.
