Девушка зависла на секунду, после чего чуть кивнула:
— Да. Извини, несу всякую чушь…
Едва ли кто-то лучше самой Гессы понимал, почему у демонов в каждом городе располагается несколько сильных магов или пользователей праны, а у людей они сосредоточены вокруг столицы. Там — монстры повсюду, и опасность нападения имеется всегда. Здесь же Рилан никто не трогал веками, и сильнейшим тут просто нечего было делать, и открытие захваченного безумцем подземелья предсказать было невозможно. Итог — тысячи смертей, огромные траты на наём людей и перекрой власти среди аристократов. Уже сейчас, пока Лан добивал порождения подземелья, в городе кого-то арестовывали, а кого-то — ставили на места смещённых. Поразительная оперативность — жаль, что не тогда, когда надо, и не там, где надо.
— Меня тоже слегка потряхивает, а уж я всякого повидал за последние годы.
Прожив двести лет, можно и не обрести того самого опыта, который позволит тебе хладнокровно смотреть на то, как других людей разрывают, жрут и втаптывают в грязь. Особенно когда это происходит час, два, три, десять… В конечном итоге, даже я стал слишком часто давать выход эмоциям. И потому смотреть за тем, как маг высшего ранга ставит крест на существовании наших врагов — было бесценно.
— Может… — Гесса замялась и даже отвела взгляд. — Сходим и что-нибудь выпьем?
— Если только после того, как я поговорю с Ланом. Он очень хотел что-то мне сказать, а таким людям отказывать как-то не принято. — Мы улыбнулись почти синхронно, и только сейчас я вспомнил, что ещё перед боем я что-то сделал с нашей связью, перестав слышать её эмоции, и, похоже, демонесса этого не заметила. — Когда я разбирался с душой зверолюда, то смог заблокировать приходящие от тебя эмоции. Для тебя ничего не поменялось?
— Н-нет, но… где ты научился работать с душой?
— Врождённая способность. Но я и не думал, что её возможности простираются настолько далеко.
— Но я всё так же слышу твои эмоции. И слышала во время боя. — Гесса отточенным движением сложила посох, спрятав его под мантию. После этого она подняла на меня крайне серьезный взгляд: — Тебе необходимо отдохнуть!
— Я могу продержаться без отдыха вдвое дольше…
— Телом, но не разумом. Ты уже на грани, разве сам этого не чувствуешь?
По правде говоря — нет, не чувствовал. Так что мне оставалось только покачать головой:
— А должен?
— Сколько раз ты полностью опустошал свой резерв? Семь или восемь раз за одни сутки?
— Допустим…
— Обычно маги сами доходят до того, что злоупотребление заклинаниями и беспрерывное истощение резерва приводит к проблемам. Но так как ты развивался очень быстро, и с малых лет обладал огромным резервом, то, скорее всего, сегодня ты впервые так перенапрягся. Я права?
Если так прикинуть, то я никогда не опустошал резерв чаще, чем четыре раза за сутки. И то — это происходило в детстве, когда я и заклинаний-то не знал, так что нагрузка была гораздо меньшей. По поводу своей усталости я, конечно, мог бы и поспорить, но уже ставшее фоновым чувство тяжести в теле как бы намекало на то, что этого лучше не делать. В таком темпе я мог сражаться ещё двое суток, или просто бодрствовать с неделю, но, как и сказала Гесса, работа на износ на пользу ещё никому не шла.
— Права. Но с Ланом мне поговорить всё равно необходимо. И с маркграфом…
Я вздохнул, буквально за секунду до почувствовав приближение только что упомянутого мага. Лан плавно приземлился по левую руку от меня и, неглубоким кивком поприветствовав демонессу, перевёл взгляд на меня.
— Все вопросы касательно твоего награждения мы можем решить и без участия человека короля. Но сначала — наш разговор. Миледи… — Лан посмотрел на Гессу, не проявляя никакой враждебности, но той всё равно стало неуютно. Я это даже безо всяких передаваемых эмоций сумел заметить, ведь для неё встреча с таким человеком сродни встрече с непобедимым монстром, способного лишить её жизни щелчком пальцев. Я, может, и побрыкаюсь, но точно не Гесса. — … не могли бы вы оставить нас ненадолго? Уверяю вас, это не займёт много времени.
Вежлив вопреки тому, что говорят о вознёсшихся над простыми смертными существах. Но нельзя исключать и того, что ему от меня что-то надо — вот и опасается разрушить хрупкий контакт.
