Бритоголовый недовольно спустился со сцены, а Сара благодарно им кивнула, сжав рупор посильнее.
— Резать, — она нахмурилась, — Топтать… Это именно то, чего они от нас хотят! Чтобы мы дали им право ударить по нам в ответ! — она махнула рукой в сторону полиции, — Чтобы мы доказали, что не представляем из себя ничего большего, чем просто толпу дикого быдла, которым они нас и видят!
Толпа одобрительно зашумела.
— Наши братья, сёстры и дети погибли, — толпа снова взвыла, — И я так же зла, как любой из вас. Но протест должен становиться сильнее, а не кровавее! — Сара широко махнула рукой. — Смелее, а не тупее! Если мы будем вести себя так, как того хочет этот парень… нас забьют ещё в зачатке! И я знаю, что вы это понимаете!
— Да!
— Не дадим!
Сара улыбнулась выкрикам из толпы и тут же продолжила.
— Вместо того, чтобы драться и убивать — зовите сюда своих друзей! Своих коллег! Всех, кого вы знаете! И тогда мы станем силой! Нам нельзя опускать до уровня этих клановских мразей, которые убивают, не моргнув глазом! Так что давайте быть лучше, давайте быть умнее!
Протестующие в очередной раз ответили девушке поддержкой.
— И главное, давайте помнить, зачем мы здесь, — она указала рукой на один из сотен плакатов с фото убитых. — Помни! — Сара вновь махнула рукой. — Помни!
— Помни!
— Помни!
Толпа принялась скандировать этот и другие лозунги, успевшие появиться за пару дней её кампании. Девушка опустила мегафон и с гордостью посмотрела на своих людей.
Удивительно, что за такое короткое время их собралось так много.
Но увы, это ничего не решало. Для того, чтобы клановские не смогли ничего предпринять, нужно не несколько тысяч, а несколько сотен или хотя бы десятков тысяч демонстрантов. Происходящее сейчас — не больше, чем детский лепет.
Да им вообще сейчас удалось здесь собраться и простоять так долго только потому, что клановские верхушки слишком заняты перестановкой в своих рядах и не хотят отвлекаться на такую ерунду, как протесты. В этом Сара была уверена.
Разумеется, это всё не означало, что нужно сдаваться, однако четкого плана в том случае, если им начнут прилетать ответки от кланов, она не видела.
Толпа кричала уже пару минут, когда телефон Сары активно завибрировал у неё в кармане. Девушка посмотрел на экран и тут же рванула вниз со сцены.
— Сука, — она быстро перебирала ногами в сторону баррикад на соседней улице.
Один из её людей написал о том, что какие-то особенно активные ребята решили побросаться в полицию зажигательной смесью. Это было совсем ни к чему. По крайней мере, на данном этапе.
Стоит протестам радикализироваться, как их тут же подавят. В этом плане она говорила со сцены чистую правду.
Обнаружив небольшой переулок, который должен вести к нужной стороне улицы, Сара быстро в него нырнула. Краем глаза она заметила, что здесь не было никого из протестующих. Учитывая количество людей, это было странно.
Но время поджимало, а потому она решила не фокусироваться на таких мелочах и побежала по темной аллее с кучей мелких двориков по сторонам.
Возле одного из них её руку резко схватили.
Плечо стрельнуло болью, и девушка сама не поняла, как упала. Её тут же затащили в двор, с глаз долой.
— Как по учебнику, да? — над ней стоял бритоголовый парень, у которого она отобрала мегафон, — Чья ты подстилка, имперская или клановская, а, тварь?
Сара утерла разбитую от падения губу и непонимающе посмотрела на парня.
— Что смотришь? Отвечай, — он хмыкнул и повернулся назад; там стояло двое его друзей, похожего вида. — Клановская крыса, вам наверное удобно когда люди протестуют, но ничего вам не делают, да?
Парень, что стоял в тени, за спиной бритоголового, хмыкнул.
— Отрабатываешь заказ, Сара? Сколько тебе заплатили, чтобы устроить весь этот цирк? — он махнул рукой в сторону улицы с протестующими.
Сара нахмурилась и принялась подниматься на ноги.
— Вы решили, что я использую трущобных… просто потому что… — она ткнула рукой в сторону парня в баффе на пол лица, — я не дала тебе нести эту радикальную х**ню?! Да у меня брат погиб от рук этих уродов!
— Нам нужно действовать, а ты говоришь этим людям стоять как баранам на убой! — он перешел на крик. — А что до Макса, — парень полез в карман, — мне жаль, что его сестра оказалась настолько продажной сукой!
