— А ты с кем конкретно договаривался? — весьма дружелюбно поинтересовалась она, будто бы подразумевая в конце предложения «милок».
— С господином… — от неожиданности тоже закашлялся автор, — С Анатолием, вроде… кажется…
Она вздохнула.
— Толь, выйди на секунду, а? Оторвись уже!
Вид вышедшего Толи неумолимо свидетельствовал о том, что Праздник Международной Женской солидарности — для него по-прежнему отнюдь не пустой звук. Хвала, опять же, Провидению, это повело его вдоль положительной оси абсцисс.
— А, это ты по рекламе пришел?! Здорово, дружище! Ну, чего там у тебя, показывай…
На короткое мгновение я возродился из пепла и стремительным движением фокусника распахнул свежайший номер «The Moscow star» прямо перед рожей дружище Анатолия. Стремительная эволюция выражения лица последней показала, что сейчас Анатолий лихорадочно проверяет себя на наличие и других признаков внезапно наступившей белой горячки.
— Слушай, а она что — не по-русски, что ли??? — тревожно спросил он, немного акклиматизировавшись.
— Совершенно верно, — четко отрапортовал я, — Ведущее российское бизнес-издание на английском языке. Среди его постоянных читателей вы найдете…
— Ну ты и напугал меня, братан! — выдохнул Анатолий с облегчением, — А я смотрю — и не понимаю ничего! Вроде газета, а ни одного слова разобрать не могу!!! Ну ты даешь…
— Ты когда с ним договаривался-то? — заботливо спросила Она, четким движением отсылая братана Толю на исходную.
— В прошлую среду, — констатировал я, окончательно прозревая.
— Это девятое марта было, — сообщила Она, — Чего ты хочешь?
— Нет, ну в принципе.. — протянул было я, имея в виду, что вот уже десятого марта кое-где люди смогли взять себя в руки.
— Нет, ну в принципе, он мужик деловой, коммуникабельный. Просто там поставщики приехали, потом еще одни… ты попробуй загляни через пару неделек, он как раз из командировки вернется. Так-то нам, конечно, реклама нужна, сам видишь: сидим мы не очень удачно, конкуренция там, опять же…
— Да-да, я вижу, — пробормотал я, выплетаясь на сравнительно свежий воздух, — вижу. ВИЖУ…
— Как дела на новой работе, сынок? — участливо спросила мама, — Результативно съездил?
— Скорее, продуктивно, — переформулировал я. Настроение мое уже несколько стабилизировалось, так как по возвращении домой я планировал получить не менее десятка уже «разработанных» и отчасти готовых к «переговорам» новых клиентов. И, желательно, не таких увлекающихся, как мой новый друг и брат Анатолий. — Ну а у тебя как? Сколько раз позвонила?
— Один, — честно ответили мне.
— Всего ОДИН??? — я похолодел. Неужели случилось нарваться именно на что-то неласковое? Я же специально выцеливал самое «приличное»…
— Наоборот, — успокоила меня мама, — Со мной поговорили очень вежливо. Сразу подошел какой-то очень солидный мужчина, поздоровался, подробно выяснил всё про газету…
— И?!!! — возопил я в нетерпении. Что — а ну как даже сразу «контракт»???
— Потом спросил, сколько времени я этим занимаюсь. Я честно сказала, что первый раз, и тогда он сказал…
— Что???!!!
— Сказал: «Тогда бегите скорее и не оглядывайтесь. Не тратьте своё время…»
Нет, ну я и говорю — мать, как всегда, была права. И я, не оглядываясь, побежал…
…Но побежал я наутро, конечно, совсем не туда, а, вернее сказать, не оттуда… а вновь в милую комнату 1505 общежития на улице Ч-ской, к разлюбезному другу Курбскому…
В принципе, еще со времен «дверных коробок» нам хорошо был известен данный эффект «отложенного спроса».
Когда ты прямо кожей чувствуешь приближение этого эфемерного Счастья — «Вот сейчас, сейчас пойдет…» Да, пока еще не пошло — но Оно где-то совсем близко… Ведь почти же «расколол», «раскрутил»!!! Да, в последний миг всё сорвалось — но еще один дом, еще один подъезд, еще один этаж!!! Еще совсем чуть-чуть… Разница в том, что с наступлением сумерек «укрепление» так и так приходится заканчивать, а вновь возвращаться на то же место не велят соображения безопасности. У труженика же рекламной сферы услуг этого аварийного выхода нет. Всегда впереди имеются хотя бы одни «переговоры», каждый раз уже прошла «неделька», когда может вернуться вожделенный «Иван Иваныч», и где-нибудь в одном из «приличных» мест тебя все-таки попросят прислать нечто «на рассмотрение»… И настроение твое мечется по синусоиде вверх и вниз, и амплитуда этой синусоиды всё нарастает и нарастает, от полного отчаяния до всесокрушающего желания расцеловать весь белый свет как в копеечку и обратно. И только интеграл по площади данной синусоиды во всякой точке вдруг оборачивается полным нулём… нулём этих самых копеечек. И, если мы и забежали вперед — то уже совсем ненамного.
