После смерти мужа Варвара унаследовала текстильную фабрику, одну из самых больших в России. Умная и волевая вдова взяла «Товарищество Тверской мануфактуры» в собственные руки, еженедельно по четвергам приезжая в Тверь из Москвы. Расширение сферы сбыта, выгодные закупки сырья, дешевая рабочая сила — все это приносило колоссальные прибыли. Морозова обладала практичностью и деловитостью, хорошо ориентировалась в коммерческих делах. В своей книге «Из прошлого» Вл. Немирович-Данченко писал о ней: «Красивая женщина, богатая фабрикантша, держала себя скромно, нигде не щеголяла своими деньгами». Но, проводя жесткую политику управления, она не забывала и об улучшении бытовых условий жизни своих рабочих, и о благотворительных делах в городе, где было расположено производство.
При фабриках имелись бесплатные: «школа четырехгодичного курса, рассчитанная до 1500 учащихся с классом кройки и рукоделия; больница на 80 кроватей, при коей состоят два постоянно живущих врача, два фельдшера и одна фельдшерица; родильный приют на 20 кроватей, при нем одна постоянно живущая акушерка; богадельня, в коей проживают 13 престарелых рабочих; колыбельная (детские ясли) на 85 детей с прислугой, няньками и смотрительницей; приют на 35 детей-сирот». Кроме этого работала аптека, «санатория», «убежище» для хроников, дом призрения, училище, библиотека, театр и вечерние курсы для рабочих. Такой разветвленной сети медицинских и культурно-просветительских учреждений в фабричных поселках Россия почти не знала.
Рабочие размещались в особых колониях, представлявших собой «отдельные домики на четыре семьи каждый, с отведенной для каждого домика землею в 180 кв. саженей с садом и огородом», а также в каменных казармах «усовершенствованного типа с новейшею системой отопления и вентиляции». Морозова искренне считала себя благодетельницей пролетариата. Во время стачек и забастовок на мануфактуре она всегда стремилась сама выяснить и уладить возникавшие конфликты и очень удивлялась неблагодарности и ожесточению забастовщиков. Ведь когда зачинщики подвергались допросу в полиции, на вопрос об образовании они отвечали: «.учился при фабрике Морозовых», «.воспитывался на счет фабрикантов Морозовых».
С годами производство расширялось, число рабочих увеличивалось и вновь возникала нехватка жилых, лечебных и просветительских учреждений и строений. В 1910 г. общее собрание пайщиков мануфактуры постановило перечислить на эти цели 580 тыс. рублей. Началось строительство, и уже через три года появилась самая большая казарма при фабрике. Среди трудового люда она получила название «Париж» и вызывала зависть у тех, кому не выпало счастье в ней проживать.
Часть своего огромного состояния Морозова передала на строительство московских больниц. В 1887 г. на Девичьем поле открылась психиатрическая клиника с новейшим медицинским оборудованием, при которой были разбиты сады, огороды, выстроены парники для трудотерапии больных и которой было присвоено имя умершего супруга (ныне она носит имя основоположника московской психиатрической школы профессора С. С. Корсакова). Сооружение и оборудование больницы обошлось Морозовой в 425 тыс. рублей. Кроме того, здесь же был построен Раковый институт, переименованный потом в Онкологический институт имени П. А. Герцена. Когда Варваре было 6 лет, от рака умерла ее мать. В память о ней, желая облегчить участь больных, страдающих тем же недугом, она и организовала постройку этой клиники, принявшей первых пациентов в 1903 г.
Проблемой помощи сирым и убогим в России впервые озаботились только в царствование Екатерины II. Тогда в сорока губерниях были заведены Приказы общественного призрения для устройства и открытия народных школ, сиротских домов, богаделен и больниц. Средства на эти богоугодные заведения жертвовало купеческое сословие, которое владело большими капиталами. Но главным основанием для щедрых отчислений был отнюдь не «излишек» денег у жертвователей, а прежде всего их желание обрести благодать в жизни вечной через добродетели в жизни земной, следуя евангельской заповеди: «Кто одел голого, накормил голодного, посетил заключенного, тот Меня накормил, Меня одел, Меня посетил». Купечество отличалось религиозностью, а благотворительность — помощь неимущему, проявление сострадания к ближнему — возведена христианством, как известно, в нравственный принцип. Другая причина заключалась в «возмужании» купеческого сословия, которое выходило на социальную арену и к нему приковывалось внимание самых широких слоев общественности.
