Они подошли к холму – одному из куполов калибанов.
Грязный темноволосый мальчик жестом приказал ей туда войти, в темное разверстое отверстие входа.
– О, нет, я не пойду. Они не смогут найти меня... Ты понимаешь?.. – Она чуть не сказала, что люди будут вооружены, но вовремя прикусила язык. Это же были потерянные, странные, мальчики. Дрожь пробежала по ее телу.
– Иди, – мальчик вытянул руку и сжал кулак. Вся реальность для Джейн сузилась в точку до размеров этого кулака. Так как она не двинулась с места, он сжал ее руку и подтолкнул вперед... Джейн была как парализованная.
– Грин, – прошептала она, узнав его. Он был похож на своих братьев, но безумный, сумасшедший.
Подошли остальные, старше его. И юноши, и девушки.
– Тебя ищут, – сказала Джейн. – Тебе лучше вернуться.
Один из юношей подошел к ней совсем близко. Она почему-то не боялась его – до тех пор, пока он не положил руку ей на грудь.
– Моим родителям это не понравится, – сказала она спокойно. Но затем она пожалела, что сказала это. Для нее главное было сейчас остаться живой, и угрозы были плохим средством для этого.
Юноша провел рукой по ее телу, затем начал снимать с нее одежду. Джейн стояла спокойно. Она вовсе не хотела, чтобы эти существа убили ее.
Юноша был красивым, несмотря на грязь, покрывавшую его. Все они были красивыми. Видимо, происходили от ази. Они были ласковыми. Нежно ласкали ее, гладили ее волосы, касались ее тела. А затем началось то, что для Джейн было полукошмаром, полублаженством...
5
– Ее здесь нет – сказал Джин-младший, оглядывая площадку на вершине холма. Он посмотрел на братьев, и Марк кивнул ему, как бы подтверждая мысль брата о том, что Джейн Гуттиериз сошла с ума, решив возвратиться домой одна. – Ее здесь нет.
– Она решила пойти одна, – сказал Марк. Джин рванулся мимо него и побежал по узкой тропе вниз.
Марк что-то прокричал ему вслед, но Джин не отреагировал на его слова.
Солнце уже висело совсем низко, окрашивая в оранжевый цвет облака. Они висели над лагерем, как маленькие солнца. А вокруг уже начинала сгущаться тьма. Она пришла сюда сама – эта женщина из лагеря – она пришла к нему, потому что нашла что-то в нем, выбрала его. А он знал, что он и его братья могут соблазнить любую женщину, кого захотят. Она пришла сюда, в дикую местность, нарушив все правила и законы. Это она тоже сделала сознательно, а Джин был не из тех, кто отказывается от того, что ему плывет в руки. Ему было хорошо с нею. Фланаган-Гуттиериз. Хорошо весь день, потому, что она была такая же, как они – дикая.
Однако он должен был знать, что она женщина из лагеря, и оставаться здесь одной ей было не под силу. Она не могла остаться.
А Фланаган-Гуттиериз была больше, чем просто человек.
Она была дочерью члена Совета, а мать ее была в Службе безопасности. Так что теперь их всех ждали большие неприятности.
– Джейн! – крикнул он, оставив тропу и направившись напрямик, более коротким путем. Между курганами уже сгущалась тьма, и ему приходилось почти вслепую прокладывать путь в кустах. Затем он снова выбрался на тропу. – Джейн!
Но он понимал, что она обозлена, что ее человеческая гордость уязвлена. И теперь она, хотя и слышит его, не откликается. Она хочет сама найти дорогу домой. Если она вышла сразу после их ухода, то она уже успела пройти район курганов, и, должно быть, приближается к холмам возле города.
Он на это очень надеялся.
Но чем дальше он шел в сгущающейся тьме, слыша шипенье змей и ворчание калибанов, тем больше он боялся – не за себя, а за неопытного человека, оказавшегося здесь ночью. Может, калибаны его и не тронут, но здесь есть провалы, ямы, есть и Привидения, подобно Грину, которые скрываются во тьме и у которых есть такие привычки, каких калибаны не имеют. Флиттеры, порхающие между деревьями, то и дело натыкались на него. Он с отвращением отбрасывал их в сторону и продолжал бежать, уже совершенно запыхавшийся.
– Джейн! – крикнул он. – Джейн!
Ответа не было.
К тому времени, как он достиг вершины хребта, он совсем выбился из сил. Перед ним лежал Город, залитый огнями. Он стоял, наклонившись вперед, упершись руками в колени, и старался успокоить дыхание. Когда боль в боку исчезла, он снова пошел вперед.
