Шарп промолчал.
Рука Кромвеля все еще покоилась поверх пистолета.
— У вас в каюте есть сундук?
— Есть, сэр.
— Однако вы справедливо не доверяете моим матросам. Вы прекрасно понимаете, что им не составит труда взломать замок.
— Верно, — вздохнул Шарп.
— Но они не посмеют взломать мой! — воскликнул Кромвель, показав на обитый железом тиковый сундук. — Я хочу, чтобы вы отдали мне ваши сокровища, мистер Шарп. Я напишу расписку и обязуюсь сохранить их в целости и сохранности. Когда мы достигнем места назначения, вы получите их обратно. Это самая обычная процедура. — Кромвель убрал руку с пистолета и потянулся за шкатулкой с бумагами. — У меня хранятся деньги лорда Уильяма Хейла. — Капитан показал Шарпу расписку на сто семьдесят гиней в местной валюте. Бумага была подписана Пекьюлиа Кромвелем и, по поручению лорда Уильяма, Малахией Брейсуэйтом, магистром гуманитарных наук Оксфордского университета. — Я также храню сбережения майора Далтона, — капитан предъявил Шарпу другую расписку, — и драгоценности барона фон Дорнберга, а также адвоката мистера Фазакерли. Это, — Кромвель пихнул сундук ногой, — самое безопасное место на судне, и если кто-нибудь из моих пассажиров имеет при себе драгоценности, я хочу, чтобы эти драгоценности не смущали ничьи умы. Я выразился достаточно ясно, мистер Шарп?
— Да, сэр.
— Однако вы по-прежнему мне не доверяете?
— Так точно, сэр.
— Да говорю же вам, — пророкотал капитан, — это совершенно обычная процедура! Вы доверяете мне свои драгоценности, а я, капитан на службе Ост-Индской компании, выдаю расписку. Если ваши драгоценности пропадут, Компания возместит убытки. Вы можете потерять ваши сокровища, только если корабль потонет или в случае нападения неприятеля. Тогда вам следует обратиться за страховкой. — Кромвель улыбнулся, отлично понимая, что драгоценности Шарпа не застрахованы.
Шарп по-прежнему хранил молчание.
— Значит так, мистер Шарп, — низким голосом промолвил капитан. — Советую вам уступить, иначе я буду настаивать.
— В этом нет нужды, сэр, — отвечал Шарп.
Кромвель прав, любой остроглазый матрос заметит сокровища, спрятанные так неумело. Каждый день драгоценные камни, вшитые в шов мундира, всей своей тяжестью давили на Шарпа. Он понимал, что успокоится, только когда доберется до Лондона и продаст их. Очень заманчиво переложить эту тяжесть на плечи Компании. Кроме того, Шарпа убедила расписка Полмана. Уж если такой пройдоха, как этот ганноверец, доверил драгоценности Кромвелю, то ему и подавно не след сомневаться.
Капитан дал Шарпу маленькие ножницы, и тот выпорол камни из швов мундира. Шарп не тронул драгоценности, спрятанные в ботинках и поясе, но и без них на столе образовалась внушительная горка рубинов, бриллиантов и изумрудов.
Кромвель разделил камни на три кучки, при помощи крошечных весов взвесил каждую, затем аккуратно записал результат, запер камни в сундук и подал Шарпу расписку.
— Благодарю вас, мистер Шарп, — торжественно промолвил капитан, — вы сняли тяжесть с моих плеч. Эконом найдет кого-нибудь, кто заштопает вам мундир, — добавил капитан, вставая.
Шарп тоже встал и тут же пригнулся под низкой потолочной балкой.
— Благодарю вас, сэр.
— Надеюсь увидеть вас за ужином. Кажется, барон души в вас не чает. Вы давно его знаете?
— Встречался пару раз в Индии, сэр.
— Непростой человек ваш барон. Чтобы аристократ замарал свои руки торговлей? — Кромвель пожал плечами. — Видно, у них в Ганновере все по-другому устроено.
— Вполне возможно, сэр.
— Благодарю вас, мистер Шарп. — Капитан сунул ключ в карман и кивнул Шарпу, давая понять, что аудиенция закончена.
На шканцах Шарпа дожидался майор Далтон.
— Никто так и не смог превзойти вас, Шарп! — воскликнул шотландец. — Я горжусь вами! Вы — честь британской армии!
Леди Грейс бросила на прапорщика один из своих холодных взглядов и равнодушно отвернулась.
— Скажите, сэр, стали бы вы доверять капитану Ост-Индской компании?
— Если такие люди не заслуживают доверия, Шарп, значит мир катится в тартарары! — А ведь нам с вами этого совсем не хочется, верно?
Шарп снова посмотрел на леди Грейс. Она стояла на слегка накренившейся палубе рядом с мужем, опираясь о его руку. Как кошка с собакой, вспомнил Шарп. Кошки скребли у него на душе.
