Анна не спала давно, но шум, поднятый проводницей вагона за час с лишним до прибытия поезда, раздражал ее так же, как и соседей по купе: кому надо, тот и без понуканий успеет умыться-одеться и сдать постель. Сквозь смеженные ресницы она наблюдала за ловкими движениями парня, только что соскочившего с верхней полки. Случайный попутчик или не совсем? Алексей Петрович мог послать и проводника, не согласуя с ней надобность в этом.
Анна подождала, пока все трое, захватив полотенца, вышли из купе, — пора и ей скатывать матрац, сдавать постель. Когда попутчики вернулись, она уже сменила сарафан, в котором спала, на джинсы и просторную майку.
Бессонная ночь мало сказалась на лице. Пышные волосы она стянула резинкой на затылке и надвинула почти на самые брови легкую кепку из ткани с большим прозрачным пластмассовым козырьком. Сумка, стоящая у ног, была не тяжелой: пакет с бельем, маленький диктофон, умещающийся в ладони, и десяток кассет с пленкой, а также документы: паспорт, редакционное удостоверение, водительские права и доверенность на машину.
Верным в этих документах было только ее имя — Анна. В свой родной город она возвращалась под чужой фамилией — Самохина и с удостоверением, что Анна Самохина является корреспондентом известной столичной радиостанции, ни одной из передач которой она, кстати, так и не удосужилась послушать. Все документы в полном порядке — Алексей Петрович постарался.
О своей настоящей фамилии, с той, что родилась, Анна старалась не вспоминать. Анной Самохиной она стала вчера, за час до отправления поезда из Москвы. Кроме документов, посланец от Алексея Петровича вручил ей ключи от дома и машины. И еще один ключ, о существовании которого знали только они двое.
Четыре года назад, когда она срочно покинула свой родной город, куда теперь возвращалась, ее звали Анной Терехиной — фамилия, известная в крупном областном центре, до которого на поезде из Москвы всего ночь. Без малого все эти четыре года были прожиты не в России — под именем Анны Морель. Это теперь было ее настоящее имя — по мужу, которого она похоронила год назад.
Под этим именем в этом же поезде, только в вагоне «люкс», сейчас ехала и другая женщина. Взглянув на часы, Анна Самохина подумала о том, что через семь минут поезд наконец-то прибудет. Кто, интересно, встретит на перроне красавицу Анну Морель?
* * *
Прозрачный козырек кепки скрывал большую часть лица, но Анну не волновало, что в родном городе ее могут узнать, — она знала, это исключено. Выйдя из своего вагона, она быстро пошла вдоль состава — вот он, СВ! Она присела на корточки у невысокого забора, отделявшего перрон от лестницы, которая вела на привокзальную площадь. Совсем нетрудно было изобразить, что на сумке заела «молния».
Копошась с замком, она внимательно огляделась. Француженку Морель, видимо, встречают вот эти двое мужчин, заметно отличающиеся от вокзальной толпы. Оба в хорошо сшитых костюмах, дорогих туфлях — на обувь Анна по давней своей привычке не преминула обратить внимание. Чуть поодаль от них с красиво упакованной единственной розой — знают, отметила про себя Анна, что Морель не любит пышных букетов — стояла молодая женщина. Наверняка переводчица. Но зря беспокоились: есть свой переводчик, из Москвы. А вот, наконец, выходит из вагона и Анна Морель — пусть кто-то скажет, что она не хороша!
Если в эти мгновения кто и наблюдал за девушкой в кепке, то наверняка сейчас его внимание полностью переключилось на молодую элегантную женщину, в руках которой уже алела роза. Вокруг этой нарядной группы уже собралась небольшая толпа зевак, привлеченная иностранной речью, и встречающие, подхватив чемоданы прибывшей, поспешили к стоянке машин.
Анна Самохина застегнула «молнию» на сумке и, перекинув ремень через плечо, не спеша, вместе с толпой, отправилась на привокзальную площадь. Издали ей было видно, как Морель с переводчиком и одним из встречающих сели в серебристый «Мерседес». Темно-зеленый джип подхватил местную переводчицу и второго мужчину.
Анна глянула на часы: всего шесть утра. Она сняла кепку, очки, стащила надоевшую тугую резинку с волос, тряхнула головой. Пышные прямые волосы густой волной легли на плечи. Теперь даже и не очень внимательный наблюдатель, если такой оказался бы вдруг на вокзале, мог с изумлением обнаружить, что уехавшая в «Мерседесе» женщина и стройная девушка с кепкой в руках удивительно похожи друг на друга.
