Тайна трех

Начать я должен с того, что Кручинин и ваш покорный слуга совершали путешествие через горы, мощный кряж которых рассекал один из самых северных полуостровов Европы. Мы шли уже двое суток, и отправной точкой рассказа можно взять хотя бы последнее утро, заставшее нас в горах.

Наш проводник Кнуд — большой, тяжёлый парень с открытым лицом и длинными, зачёсанными назад прядями огненных волос.

Лицо его так обветрено, что кожа кажется покрытой тонким слоем блестящего красного металла. Глаза у него голубые, чуть-чуть более живые, чем нужно, чтобы внушать доверие.

При моём пробуждении Кнуд сосредоточенно глядел на чёрную поверхность кофе, ловя момент, когда жидкость захочет перелиться через край котелка. Затем, кивнув в сторону спящего Кручинина, он вдруг спросил:

— Что ж он спит? Кофе простынет… а спиртовка — пустая.

При этих словах капюшон, закрывавший лицо моего друга, откинулся и Кручинин весело крикнул:

— Чтобы я прозевал кофе?! Такого случая ещё не было.

Через десять минут кофе и полузамёрзшие галеты были уничтожены до дна.

Мы быстро собрались и тронулись дальше. Начинался трудный спуск к западному подножию хребта, навстречу морю.

К вечеру, когда было уже почти темно, миновав два сетера и остатки деревушки, сожжённой карательной экспедицией СС, мы достигли берегового шоссе. Оно было всё исковырено минными лунками, но вело прямо к цели путешествия — одному из наиболее северных городков полуострова…

Кнуд остановился около небольшого двухэтажного дома и уверенно постучал.

Осветив фасад карманным фонарём, я увидел вывеску: «Гранд отель». Хотя город и пострадал от владычества немцев, но не настолько, чтобы утратить то, без чего не может существовать ни один уважающий себя город в этой стране, — свой «Гранд отель», такую же непременную принадлежность города, как почта, церковь и дом фогта.

Переговоры у двери гостиницы были коротки. Мы предъявили наши паспорта со всеми необходимыми визами и через минуту очутились в крошечном холле. Хозяин — высокий человек с небритыми щеками — улыбался и неспеша выкладывал приветствия вперемежку с местными новостями. Навстречу нам, на ходу повязывая фартук, спешила хозяйка.

— Это русские! — радостно крикнул ей хозяин.

Она отбросила неладившийся фартук, всплеснула руками и, наклонив голову, молча глядела то на Кручинина, то на меня. Затем крикнула в гулкую пустоту необитаемой гостиницы:

— Эда, комнаты для гостей! — и обернувшись к нам: — Может быть, поужинаете?

— Прежде всего спать, — ответил Кручинин, — потом опять спать. А ужинать — это уже завтра утром.

Хозяин рассмеялся.

— Да, да, неблизкий путь! — согласился он. — После такого похода лучше всего выспаться. И всё-таки… по рюмочке аквавите. Той, настоящей, которой у нас не было при гуннах! — он хитро подмигнул: — Мы сразу смекнули: нужно прятать подальше то, что хочешь сохранить для себя. У гуннов слишком широкие глотки.

Невзирая на наши протесты, хозяин потащил нас в столовую. Он извлёк из какого-то тайника бутылку анисовой и налил три рюмки. Кручинин выпил и с удовольствием крякнул.

— От этого действительно не стоило отказываться, — сказал он и в свою очередь подмигнул хозяину, словно они были в заговоре.

Хозяин радостно улыбнулся и дружески похлопал Кручинина по спине.

По второй он нам, однако, не налил, а повёл к спальням. И прежде чем мы до них дошли, сильный стук потряс входную дверь. Судя по радостным приветствиям, которыми хозяин обменивался со вновь прибывшим, они были в самых дружеских отношениях.

Гость оказался шкипером и хозяином единственного уцелевшего на всём рейде рыболовного моторно-парусного бота «Анна». Шкипер пришёл, прослышав о нашем приезде. Весть об этом успела уже каким-то образом облететь добрую половину городка.

Появление шкипера было более чем кстати. Не явись он, Кручинину и мне пришлось бы завтра его искать. В план нашего путешествия входила поездка на острова — рыболовецкое Эльдорадо страны. Там мы, могли получить ключ к таинственному исчезновению одного интересующего советские власти немецкого агента. Уехать из страны он ещё не мог. Но исчезновение его было столь бесследно, что поставило в тупик розыскной аппарат.