Когда через полчаса, сытно пообедав, я вышел из ресторана, то почему-то совсем не удивился, обнаружив, что в тоннеле меня поджидает Рашель. Нельзя сказать, что я рассчитывал её снова увидеть, но что хотел – да.
– Уже взяла карточку? – спросил я.
Она мотнула головой:
– Нет.
– Почему?
– Я оставила её дома.
Я мысленно обозвал себя недотёпой. Мне следовало сразу догадаться, что Рашель солгала официанту насчёт камеры хранения. Она никак не могла забыть свою соцкарточку в багаже – ведь в противном случае ей нечем было бы заплатить за пользование автоматической ячейкой. Следовательно, багажа у неё совсем не было, она прилетела налегке – лишь с тем, что на ней надето.
– Неприятная история, – сказал я. – Чем я могу помочь? Взять обратный билет? Думаю, тебе лучше вернуться на Джерси.
Девочка явно не рассчитывала на такую щедрость с моей стороны и на секунду даже замерла от изумления.
– Ох, благодарю Вас, не стоит. Я приехала сюда в гости к дяде, он обо мне позаботится. Вот только… – она засмущалась, – всё дело в том, как к нему добраться. Мой джерсийский проездной на метро здесь не действует.
– Понятно. Ну что ж, пошли я куплю тебе жетоны.
Мы направились в другой конец тоннеля, где располагался вход на станцию подземки.
– А дядя хоть знает о твоём приезде? – поинтересовался я.
– Конечно, знает.
– Почему же он не встретил тебя?
– У него лекции в университете. Мы договорились, что я доберусь сама. В конце концов, я уже не маленькая и могу обойтись без няньки.
Я иронично усмехнулся, однако не стал оспаривать её последнее утверждение.
– Твой дядя преподаватель?
– Ага. Профессор физики.
Мы вошли в вестибюль метро, я вставил свою кредитку в ближайший автомат и получил пять проездных жетонов.
– Этого хватит?
– Вообще-то мне достаточно и одного, – ответила Рашель, но тем не менее взяла у меня все жетоны, четыре из них сунула в боковой карман брюк, а последний зажала в руке. Скороговоркой пробормотав слова благодарности, она сделала было шаг в сторону эскалатора, как вдруг замерла и резко повернулась ко мне. Лицо её стало бледным, а в глазах застыл ужас.
– Что с тобой? – озадаченно спросил я. – Тебе плохо?
– Молчите! – напряжённо прошептала девочка. – Не говорите ничего… Не оглядывайтесь.
Мимо нас прошёл высокий чернокожий мужчина в пёстром наряде и остановился возле соседнего автомата. Рашель усиленно старалась не смотреть на него, но всё же, вопреки своей воле, искоса следила за ним.
Мужчина, не обращая на нас никакого внимания, купил жетоны и уверенно направился к турникетам. Когда он отошёл на достаточное расстояние, Рашель встрепенулась, крепко схватила меня за руку и увлекла к выходу из метро.
– Пойдёмте. Быстрее!
Совершенно сбитый с толку, я без возражений последовал за ней.
Оказавшись снаружи, Рашель отпустила мою руку и бессильно прислонилась к стене рядом со стеклянной дверью. Её била мелкая дрожь, а на лбу выступил капли пота. Она была не просто напугана – она была в панике.
– Ты объяснишь мне, что случилось? – строго осведомился я. – Кто был тот человек? Ты его знаешь?
– Это… – Она судорожно сглотнула. – Это не человек. Он – пятидесятник.
Мне понадобилось не менее десяти секунд, чтобы понять, о чём идёт речь. Как и все жители Махаварши, я подсознательно избегал любых мыслей об Иных, поэтому первое, что пришло мне на ум в связи с этим словом, была древняя религиозная секта, упоминание о которой я однажды встречал в какой-то исторической книге. И лишь потом до меня дошло, что Рашель имеет в виду разумную гуманоидную расу, чьи представители были известны своими метаморфными способностями. Нет, конечно, превращаться в лошадей или кроликов они не могли, однако скопировать человеческую внешность было вполне им под силу. Особенно негроидную – поскольку естественный цвет их кожи варьировался от угольно-чёрного до светло-коричневого, и не было необходимости искусственно менять её пигментацию.
