Эти мысли молнией промелькнули в моей голове. Повинуясь безотчётному порыву, я немного приподнялся со своего места и жестом подозвал официанта. Поскольку я был постоянным клиентом заведения, он сейчас же оставил девочку и подошёл ко мне.
– Да, сэр?
– Извините, что вмешиваюсь не в своё дело, – произнёс я достаточно громко, чтобы меня слышала и девочка, – но, кажется, я могу решить возникшую проблему.
Официант посмотрел на меня с лёгким недоумением, а девочка – с робкой надеждой.
– Да, сэр? – вежливо повторил он.
– Насколько я знаю, никто не запрещает мне угостить юную леди обедом. Так ведь?
– Ну… безусловно, сэр. Это ваше право.
Я достал из кармана свою кредитку.
– Сколько она вам должна?
Будь я случайным посетителем ресторана, официант наверняка отверг бы моё предложение, заподозрив меня в нечистых намерениях относительно девочки. Однако я здесь часто обедал, на мне была форма лётчика, к тому же моя внешность и чистая английская речь выдавали выходца с Полуденных, поэтому он решил, что я просто хочу выручить землячку из неприятностей.
– Восемьдесят пять рупий, сэр.
– Отсчитайте.
Официант торопливо произвёл расчёт, словно боясь, как бы я не передумал. Возвращая мне кредитку, он сказал:
– Благодарю вас, сэр. Нам ни к чему лишние проблемы с полицией. – Затем он повернулся к девочке: – А вы, мисс, спрячьте деньги. Когда выйдете отсюда, немедленно отправляйтесь в камеру хранения и возьмите там свою карточку. Всегда держите её при себе. Понятно?
Девочка молча кивнула, не в силах произнести ни слова от охватившего её облегчения. По всему было видно, что она сильно перенервничала – и то гораздо сильнее, чем следовало.
Неприятный инцидент был исчерпан. Откланявшись, официант ушёл обслуживать других клиентов, а я ободрительно улыбнулся всё ещё сидевшей в оцепенении соседке и вернулся к прерванному обеду.
Через минуту девочка поднялась со своего места и несмело подошла ко мне.
– Большое вам спасибо, – сказала она смущённо. – Вы меня здорово выручили.
– Пустяки, – ответил я. – В следующий раз будь внимательнее, не оставляй свою карточку в багаже. Здесь, на материке, она понадобится тебе не только при посещении доктора.
– Да, конечно. Я буду внимательной… – Девочка замялась. – Я… я так понимаю, что мне нельзя оплатить ваши расходы?
Я кивнул:
– Правильно понимаешь. Но не беспокойся – восемьдесят пять рупий меня не разорят. Если же совесть не позволит тебе жить в долгу передо мной, то попросишь родителей перечислить эту сумму в фонд профсоюза лётчиков – и мы будем в расчёте.
Девочка наконец улыбнулась. От её улыбки вокруг стало светлее, словно солнышко взошло. Я невольно подумал, что с такой пленительной, с такой лучезарной улыбкой она уже года через два или три начнёт разбивать мужские сердца́.
– Безусловно, мистер… – она сделала паузу, чтобы прочесть надпись на именной планке с правой стороны моего кителя, – …э-э, капитан Матусивикз.
– Матусевич, – поправил я. – Сочетание букв «c» и «z» обозначает звук «ч». Впрочем, я ещё не встречал человека, который с первого раза произнёс бы мою фамилию правильно. Да и со второго тоже. А тебя как зовут?
– Рашель… то есть Рейчел.
– И всё-таки – Рашель или Рейчел?
– Рашель. Но пишется так же, как Рейчел.
Только сейчас я уловил в речи девочки некую странность. Жители Полуденных разговаривали на чистом английском языке, но это, впрочем, не значило, что произношение на всех островах было одинаковым. В каждом регионе был свой акцент – очень слабый, почти неуловимый, – но был. У Рашели акцент был сильнее обычного, и я никак не мог привязать его к географии архипелага. Слова её лились мягко, мелодично, будто она не говорила, а напевала.
– Кстати, ты откуда?
В больших серых глазах Рашели мелькнуло немного растерянное выражение. Казалось, она не сразу поняла смысл вопроса, а потом, когда наконец поняла, ещё несколько секунд собиралась с ответом.
– Спрингфилд, остров Джерси.
– Гм, никогда там не был. Однако слышал, что у вас отличный курортный комплекс.
– Ага, – подтвердила девочка без особого энтузиазма. – Это единственное, что есть на Джерси. Если захотите отдохнуть, приезжайте к нам.
