— Тебе не понравилось?
Голос Генриха внезапно прервал ее размышления, когда после осмотра они уже спускались по холму. Явно слышавшееся в нем разочарование устыдило ее.
— Нет, напротив. — Она дернула шаль вниз, и та скользнула ей на руки.
Он с сомнением смотрел на нее. Пока они молча спускались, слышно было только шуршанье сухой земли, камешков и песка под ногами и юбок Эмили да клацанье ее каблуков.
— Что с тобой? — снова спросил он через минуту.
— Нет, все в порядке.
— Постой. — Он осторожно придержал ее за локоть, и она вынуждена была остановиться. — Я же знаю тебя, Биби Салме. С тобой что-то не так? — В осторожном вопросе прозвучала озабоченность.
Эмили стиснула зубы, но слез, которые ручьями потекли по щекам, удержать не смогла.
Как она могла объяснить ему, что творилось у нее на душе? Ему, кто не знал сомнений, кого хранила его вера, в которой он вырос? Вера, которая, по представлению Эмили, не так проникла в его жизнь, как проник в ее жизнь ислам.
В первый раз с тех пор, как она узнала Генриха, она почувствовала, как что-то разделяет их. Что-то значительное, шире и глубже того переулка, разделявшего их дома в Каменном городе. Да, Генрих хорошо знал ее, и она хорошо знала его — наверняка он обвинит себя во всем, если она доверится ему и расскажет о своих переживаниях и о том, что происходит в ее душе. Обвинит себя в том, что способствовал ее переходу в христианство.
— У тебя… ты испытываешь — Heimweh ? — Вопрос начинался на суахили, а закончился по-немецки.
Heim-weh? Эмили озадаченно моргнула. Незнакомое слово.
— Что это означает?
— Тоску по Занзибару, — ответил он. — Тоску по родине. По всему, что ты там оставила. Мысль об этом тебе причиняет боль?
Это был не совсем точный ответ на то, что она испытывала, но в основе своей он был верен; ответ, с которым они оба будут жить дальше. Она кивнула, и слезы полились градом.
Heimweh.
После слов Ich liebe dich это было еще одно немецкое слово, которое Эмили узнала на немецком.
Марсель . И по прошествии стольких лет это имя ни на йоту не утратило своего волшебства. Абсолютно ничего — все тот же манящий мягкий привкус, который чувствовала Эмили еще маленькой девочкой, когда перекатывала это слово во рту.
Хотя в ее прибытии в Марсель было мало волшебного. После поездки по железной дороге — в первый раз она увидела такое чудо техники — из Каира в Александрию и пересечения синего Средиземного моря на борту еще одного парохода Эмили именно в этом порту ступила на французскую землю. И, несмотря на то, что стояло лето и солнце палило вовсю, нагревая лучами набережную, кишащую людьми, и скопление лодок, парусников и пароходов в гавани, Эмили ужасно замерзла в своем легком муслиновом платье, хотя мадам Кольбер столь любезно набросила на ее плечи теплую шаль.
На таможне Эмили ожидал еще один неприятный сюрприз. Пока Эмили ждала вместе с Тересой среди других женщин, держа на руках закутанного в одеяло сына, одетые в форму таможенные чиновники велели Генриху и Бонавентуре открыть чемоданы и грубыми руками ворошили мелочи, которые она привезла с Занзибара и из Адена. Когда в багаже сеньора Масиаса не было найдено ничего подлежащего декларации, ему разрешили снова защелкнуть замки чемоданов и передать их одному из носильщиков, стоящих поблизости наготове. Однако в одном из чемоданов Генриха обнаружилось нечто, вызвавшее тревогу таможенников, и они взволнованно замахали руками. Эмили увидела, что Генрих был вначале спокоен, затем вступил с ними в горячую дискуссию.
— Ты не можешь подержать малыша? — повернулась она к Тересе, которая с готовностью подставила руки, невежливо отодвинув в сторону также с готовностью протянутую руку миссис Эванс. — Я хочу взглянуть, что там происходит.
Она протиснулась сквозь толпу и поспешила к Генриху.
— Какие-то осложнения?
— Речь идет о твоих украшениях, — сдавленно ответил он. Эмили поняла, как трудно ему дается его спокойствие, но совсем скрыть раздражения он не смог. Только сейчас она увидела, что мешочек, в котором она хранила свои украшения с Занзибара, лежит в распахнутом чемодане среди ее белья, и один из чиновников ощупывает ее серьги, цепочки и браслеты.
