Хилдегард направилась к Форесту, встала на корточки, опустив свой увесистый зад на пятки, и приподняла его голову. Уютно поместив ее между своими пышными грудями, она начала напевать и гладить его. Я бросил взгляд на Сэма. Тот протянул руку к Генриетте и сунул ладонь между бедер девицы. Ласково улыбаясь ему, она сжала ноги, стараясь сдавить его расшалившуюся и попавшую в капкан руку. Решив не раскланиваться, я вышел.
В передней, возле двери, меня дожидалась Харриет, которая стояла чуть ли не у самой двери. Мое приближение она встретила одобрительной улыбкой:
— Вы — молоток!
— Я немного схитрил, — признался я ей. — Так легче взять верх в драке: врезать противнику до того, как он на что-то решится.
— Потрясающе! — Харриет глубоко вздохнула. — Все закончилось так быстро. Убеждена: вы потратили не так уж много энергии. Разве что ощутили выброс адреналина в ваше привлекательное тело! Знаете, что вам нужно сейчас? — Харриет, снова вздохнув, обхватила ладонями свои груди и приподняла их так, что соски нацелились прямо на меня, словно стрелы. — Вам нужна я! — томно уточнила она. — Пожалуй, накину какую-нибудь легкую одежду, и поедем к вам, идет?
— Нет, — решительно ответил я. — Но все равно очень признателен вам.
— Вы совсем не думаете о себе.
— В данный момент я вообще ни о чем не думаю.
Харриет ловко сорвала свой черный набедренный шнурок, и теперь темный треугольник между ее ног уже не был прикрыт бархатным лоскутком. Я увидел вьющиеся колечки влажных волос.
— По-моему, вы не в своем уме, — удивленно заметила она.
— Возможно, вы правы.
Я вышел на улицу и, все еще не преодолев транса, сел в машину и завел мотор. Почему же, черт возьми, я не воспользовался таким предложением? Я сделал опасный разворот на подъездной дорожке и пулей понесся по шоссе. Единственное объяснение этому пришло мне в голову через шесть кварталов: уступив Харриет, я опустился бы до уровня Дейла Фореста. Но такое объяснение показалось мне и в тот момент паршивым. Чем больше я размышлял о нем, тем хуже оно мне представлялось.
Около половины одиннадцатого я позвонил в дверь Аманды Уэринг. Пришлось повторить это три раза, прежде чем дверь приоткрылась на целых три дюйма и меня испуганно спросили:
— Кто там?
— Рик Холман, — ответил я.
Зазвенела цепочка, дверь распахнулась, и я вошел. Изможденное лицо Аманды приобрело серый оттенок. Запавшие голубые глаза выражали ужас. Тонкий короткий шелковый халатик с каким-то затейливым рисунком облегал ее тело. Я понял, что под ним никакой другой одежды нет.
— Рада, что вы пришли. — Аманда задыхалась. — Я звонила вам домой, но не застала вас.
— Что случилось?
— Они опять принялись за свое: стали названивать. Кто-то этим жутким полушепотом. — Ее передернуло. — Налейте мне что-нибудь выпить, пожалуйста.
Я подошел к домашнему бару и налил нам обоим. Подавая бокал Аманде, я заметил ее напряженную позу. Она сидела на самом краешке кресла. Расположившись напротив, я видел, как она залпом выпила половину бокала.
— Что же сказал этот тип? — спросил я.
— Страшные вещи, чудовищные, отвратительные, кошмарные, лживые! Это не может быть правдой!
— Что же именно?
— Не помню. — Она раздраженно покачала головой. — Я не в состоянии ничего запомнить, потому что все это вранье! — Аманда осушила бокал. — Я бросила трубку, но они снова позвонили. Я решила не отвечать, и телефон звенел, звенел и звенел…
В этот момент телефон опять зазвонил. От неожиданности она пролила остатки спиртного себе на колени.
— Ответьте, — сказал я.
— Ни за что! — Аманда отчаянно замотала головой. — Ни в коем случае. Не собираюсь выслушивать эти ужасные небылицы и…
— Ладно, — уступил я. — Послушаю сам.
Я поднялся, подошел к небольшому столику и снял трубку.
— Тебе известно, Аманда, что ты не забудешь об этом, — услышал я полушепот, однако не понял — мужчина это или женщина. — Все это время… долгие шесть месяцев… когда произошли эти страшные события. Даже если ты не запомнила их лица, то, конечно, не забыла их имена. Чак Адамс. Помнишь старину Чака? А как с дорогим стариной Карлом? И Касси и Отто? Неужели не вспоминаешь старых друзей? Аманда, разве их имена не воскрешают приятные воспоминания о твоих забавах с ними на пляжах Малибу и Венеции? А как насчет Лас-Вегаса? Не запамятовала же ты Вегас и совместные наслаждения там? Правда, Чака там уже не было с тобой, верно? И что-то странное стряслось к тому времени с Касси. Впрочем, для одного вечера этого, пожалуй, достаточно, дорогая Аманда. Теперь тебе пора лечь спать и снова пережить в ночных кошмарах те славные дни. Я позвоню завтра и поделюсь с тобой другими воспоминаниями о минувших днях. То есть… — говоривший сделал продолжительную паузу, — если ты не начнешь вопить как сумасшедшая и не окажешься в той лечебнице, где для тебя самое подходящее место.
