— Понимаю, — кивнул Ярослав. — Но с ней что-то надо делать. Вы только поглядите на этот хвост! Он растет с каждым часом! Раскаленные газы, сопутствующие мелкие частицы… это же такая абразивность! Не говорю уже…
— Вот и славно, — перебил его Надежин, не желая влезать в подробности. — Сбей эту заразу, дружище, и дело с концом.
— Не беспокойтесь, командир. Оприходуем эту гуппёшку, — отозвался пилот-оператор, пробежавшись пальцами по клавишам одного из своих пультов как заправский пианист. Руки Ярослава жили с его светлой головой душа в душу!
Надежин уже покидал рубку пилота-оператора, однако замешкался в дверях.
— Какую такую гуппёшку? — Поморщился он.
— Да это рыбка такая, — улыбнулся Коробко, — гуппи называется. Я в детстве аквариумистикой увлекался, начинал как раз с них. У этих гуппи хвостищи здоровенные, и формой точь-в-точь как у нашей кометы, — Ярослав кивнул на экраны мониторов. — Да и мозгов, думаю, столько же, — тихо проворчал он.
— Не собьешь — закажу здоровенную мраморную гуппи на твою могилку, — Надежин шутливо погрозил Ярославу кулаком.
— Так точно! — Выпалил пилот-оператор и шутовски щелкнул каблуками, умудрившись проделать эту операцию сидя и при полном отсутствии оных на его мягких хлопчатобумажных туфлях.
И пилот вновь пробежался по клавишам и тумблерам — особо важные операции Коробко предпочитал выполнять не программно, а вручную, «на железе», чтобы не терять квалификацию.
Хотя, по большей части, это было данью присущей ему любви к театральным эффектам. Чтобы на чистом «ручнике» вывести на комету один из зондов «Кварк» со специальной боевой частью мощностью пять мегатонн, любому другому пилоту с борта «Звезды» сейчас потребовались бы три часа в лучшем случае. А Надежин получил рапорт об уничтожении цели спустя один час двадцать две минуты!
Да, Ярослав Коробко был лучшим специалистом военно-космических сил России по дистанционному управлению беспилотными зондами, подлинным виртуозом своего дела.
Кроме того в перечень умений Ярослава входило уверенное пилотирование вертолетов и двух специальных самолетов, имеющихся на борту корабля для ускорения перемещения экспедиционных групп на планетах с атмосферой.
С таким «бортстрелком» Надежин чувствовал себя спокойно, мысленно уже пребывая на орбите Сильваны.
Вполне могло случиться, что эвакуироваться с нее придется в считанные минуты. А о том, что их может поджидать на самой Сильване, Надежин предпочитал пока даже и не думать.
* * *
Первый разговор с Панкратовым после окончательного оформления маневра в сторону Сильваны у Надежина поначалу складывался трудно. Можно сказать, не складывался вовсе.
— Я решительно не понимаю тебя, Петр.
Даже по радиосвязи было заметно, что Панкратов расстроен, хотя и пытается до поры до времени сдерживаться.
Ничего не поделаешь, слухи всегда бегут как крысы, и это стопроцентно верно даже для безвоздушного пространства. Экипаж «Восхода», едва лишь стало понятно, что «Звезда» уходит к Сильване, немедленно разделился на две неравных части.
Большинство под действием эмоций считало капитана Надежина чуть ли не предателем, осуждало коварство командира «Звезды» и даже предлагало броситься за ним вдогонку. Последнее предложение исходило от наиболее честолюбивых «восходовцев», понимавших, что их коллеги из экипажа «Звезды» только что устремились прямиком в Историю.
— Победителей не судят, — философски изрек Борис Германович Шток, и в словах железного старца помимо досады Панкратов отчетливо услышал нотки зависти. Той самой зависти человека науки, которая одних подвигает на яростный поиск и трудные открытия, других же — на изнуряющие кабинетные войны и административные интриги.
Многие прочие «восходовцы», преимущественно молодежь, давно уже рвавшаяся в бой, соглашались, что Надежин действует по Уставу Экспедиции, а значит, как ни крути — прав.
Ибо, как заключил горячо поддержавший решение Панкратова первый пилот «Восхода» Володя Кульчицкий, буква Устава Экспедиции суха, но древо ее должно всегда пышно зеленеть. И сейчас наступил ровно тот случай, который судьба отпускает даже не отдельно взятому человеку — всему человечеству, быть может, в первый и последний раз за всю его историю. И как можно отказываться от такого подарка судьбы?
