Виктор стоял, не замечая, что сигарета почти догорела до самого фильтра.
— Ты сейчас обожжешься, — заметил Миша.
— А?
Он растерянно посмотрел на окурок. Вздохнул, выбросил его в пепельницу и закурил тут же новую сигарету.
— У тебя все в порядке?
— Да, все в порядке.
Миша не стал настаивать. Хотя прекрасно видел — босс был, что называется, в полном апсайдауне.
— Ритка изменилась, — заметил он, начиная разговор издалека и пытаясь нащупать причину.
Виктор дернулся, как от удара током, и отозвался эхом:
— Изменилась.
Неужели босс выглядит как неотпетый мертвец из-за Ритки?
— Так задушевно прочитала текстовку, — сказал Миша, продолжая исподтишка наблюдать за Виктором, — точно не на озвучке бредовой рекламы, а на сцене. Влюбилась, что ли?
Виктор ничего не ответил, только насупился еще больше, ушел в себя.
— Вить, ты где?
— Миша, — начал Виктор голосом, дрожащим от негодования, — чего ты ко мне привязался?
— Мне твое состояние не нравится…
— Нормальное состояние.
— У тебя проблемы с Риммой?
Виктор подумал и соврал:
— Да. Именно с Риммой.
— Изменяет?
Участливый голос Миши стал невыносимым.
— Кажется, — кивнул Виктор, чтобы отвязаться.
— Хочешь узнать наверняка? Если окажется, что правда, на твоей стороне…
— Знаешь, дело не в этом…
— И все-таки…
Миша протянул ему визитку:
— Эта баба — стерва, но работает хорошо. Сам ее услугами пользовался. Узнает о человеке все. Даже то, что ты не хочешь знать…
Виктор тупо рассматривал белый квадратик визитки и почему-то не выбрасывал его.
— Подумай, — сказал Миша, поднимаясь с кресла, и пошел к дверям.
— Миша, — окликнул Виктор.
Он остановился.
— Она…
— Что?
Виктор замялся.
— Так, ничего…
— Она может узнать все не только о Римме, если ты хотел спросить об этом. Про одну особу все выяснить ей будет еще проще, — усмехнулся Миша.
И хлопнул дверью.
Виктор остался один.
— Нет, бред какой-то, — пробормотал он, и пальцы начали комкать белый листок.
Но внезапно он остановился и уставился на визитку с ужасом и интересом. «Я схожу с ума», — подумал он, доставая из кармана мобильник.
«Я схожу с ума», — повторил он про себя, набирая номер.
И еще раз эта мысль — что он действительно сошел с ума — пришла ему в голову, когда он услышал женский голос:
— Алло… Я вас слушаю… Говорите же…
Римма никогда еще не была такой счастливой. Она спрятала бутылку в потайное место — и сейчас, вспомнив о ней, блаженно улыбнулась.
Помогает, подумала она. Вот уже неделю Витя с ней говорит. Правда, он грустный. Напряженный, но разве это важно? Это пройдет. Она победила — с помощью «ведьминой бутылки».
В дверь позвонили.
Римма открыла дверь.
На пороге стояла Марина. Римме показалось, что ее новое пальто старит Марину: не очень-то ей идет этот темно-бутылочный цвет, делая лицо еще бледнее и невыразительнее, но вместо этого Римма восхитилась:
— Маринка! Какая ты сегодня элегантная!
Марина улыбнулась вежливо, но глаза были напряженными и, как Римме показалось, злыми.
— Проходи… Чай будешь?
Марина кивнула.
Она сняла пальто и села в кресло, скрестив ноги.
Римма принесла чай и включила музыку. Марининого любимца — Баскова.
— Что-то не так? — поинтересовалась она.
Марина покачала головой.
— Я больше не могу, — сказала она, стискивая кулаки. — Не могу…
— Успокойся, — попросила Римма. — И расскажи, что случилось. Тебя кто-то обидел? Васька?
— Васька? — подняла на нее непонимающие глаза Марина. — Да при чем тут Васька? Он в моих руках полностью… Теперь, когда появился ребенок, еще надежнее. Васька…
Она фыркнула.
— Нет, эта сука… Его сестрица. Боже, как я ее ненавижу!
— Марин, ты накручиваешь… Она ведь к вам и не ходит особо. Живет себе, тебя не трогает…
— Не трогает? — взвилась Марина. — Да ты бы ее улыбочку насмешливую видела! Высокомерная дрянь! Она меня унижает, унижает, унижает!
Маринино состояние было уже настолько близким к истерике, что Римма немного испугалась.
— Ш-ш-ш… — попыталась успокоить она подругу.
Тщетно!
Марина вскочила, ее лицо покраснело от гнева, от неловкого движения разлился по столу чай, но Римма ничего не сказала, хотя столик был антикварный и пятна чая теперь испортят великолепную вещь…
