Римма поняла ее.
Она невесело усмехнулась и махнула рукой.
— Позвони, — сказала она.
«Маринка так и не научилась управлять своим хорошеньким личиком, — отметила она. — Сразу видно, что она недовольна… Даже когда улыбается».
И посмотрела невольно на себя в зеркало — сравнила. А если, когда она злится, у нее такое же неприятное, некрасивое лицо?
Оставшись одна, Римма долго не могла прийти в себя. Она беспокойно кружила по комнате в поисках занятия. Сварила кофе, чтобы успокоиться. Но, сделав глоток, отставила чашку и снова принялась кружить по комнате, как раненая птица.
«Я не хочу его терять, — думала она. — Совсем не из-за чертовых денег. Нет, дело в другом. Я просто без него сдохну!»
Она вдруг представила себе, что рядом не слышно его дыхания. Пусть это дыхание молчаливое. Враждебное… Но в конце концов, может быть, это и есть счастье — ждать? Ждать, когда он придет с работы? Ждать, что он ее простит, заговорит с ней?
— Черт, я же и в самом деле не смогу без него, — прошептала она, остановившись перед зеркалом.
Там был кто-то другой. Лицо было Риммино, но выражение глаз… Растерянное, напуганное, беззащитное…
Она испугалась себя — новой.
Беззащитной?
— Я не хочу так, — пожаловалась она. — Я правда не хочу…
Она вспомнила их с Мариной разговор.
«Ведьмина бутылка»… Глупость какая-то. Она же взрослая женщина.
И она вернулась в кухню, выпила еще немного кофе.
Потом пробормотала:
— Ну и что? Взрослая… Чем черт не шутит? Вреда-то никому не будет…
Она нашла бутылку.
Нашла нитки.
На один миг ей стало страшно — показалось, что хлопнула входная дверь. «Витька», — подумала она и спрятала все под кровать.
Потом она поняла — показалось. Нервно засмеявшись, Римма снова достала магические предметы.
Быстрыми движениями стала рвать нитки на маленькие клочки, складывать их в бутылку.
— Защити меня от напастей, от женщины чужой, — приговаривала она.
Она даже увлеклась этим настолько, что почти забыла о своем страхе быть пойманной мужем.
Заполнив бутылку до половины, она была вынуждена остановиться. Нитки кончились.
Она пошла искать новые.
«Выгляжу я точно по-идиотски», — пришло ей в голову, и она хихикнула.
— Этакая Моргана недоделанная, — пробормотала она и снова засмеялась.
Найдя нитки, она подумала, что еще можно остановиться — ситуация все больше напоминала ей глупый фарс, но Римма уже закусила удила.
«Нет уж, наполню я эту самую бутылку, — решила она. — Будем считать, что я, как Маргарита, поехала крышей от пережитых несчастий. Стала ведьмой. Пробую, так сказать, себя в новом амплуа…
Заодно и проверю, как это мне поможет…»
Она закончила наполнять бутылку, и в этот момент дверь хлопнула.
Римма быстро запихала свое творение подальше от чужих глаз.
Виктор стоял на пороге комнаты и смотрел на нее.
— Привет! — сказала Римма. «Впрочем, зря стараюсь, — подумала она. — Мистер Непоколебимость пойдет дальше, не сказав мне ни слова. Ему жалко слов. Чего на меня тратить слова, если куда проще потратить на меня деньги?»
— Почему ты сидишь на полу? — тихо спросил Виктор.
Марина шла по улице пешком. Она надеялась, что ее раздражение и злость исчезнут, но они только усиливались.
Проходя мимо магазина «Ив Роше», она остановилась. Подумав немного, зашла внутрь.
В конце концов, она же читала в одном журнале, что от дурного настроения помогает шопинг…
Она остановилась перед сверкающей витриной. Небольшие флакончики стоили безумно дорого, но Марина стояла, выбирая духи. Слава Богу, с тех пор как они уехали от Васькиной мамаши и сестры, Марина могла себе позволить маленькие радости. Это там она была вынуждена косить под скромницу…
Она выбрала себе «Минг Шу».
Водный цветок, дарящий спокойствие.
Именно спокойствия она искала.
Большой флакон стоил четыреста двадцать рублей. Когда-то эти деньги казались Марине немыслимыми. «Это было давно, — сказала она себе. — Еще в те времена, когда я работала. Вот ведь прикол — работала я, работала, а денег не было… Зато теперь работает Васька».
Очаровательная девушка-продавщица улыбнулась ей, протягивая прелестную коробочку.
Марина не стала улыбаться ей в ответ, в глубине души она знала, как на самом деле эта девушка к ней относится.
