— Что будем делать? — спросил врач у сестры.
Та пожала плечами:
— Если отец берет на себя ответственность… Детям в больнице не сладко…
— Давайте так, — сказал Сергей. — Мы подождем до утра. Если эксцессов не будет, останемся дома. Я сам прослежу за ним. Можете мне поверить, я справлюсь!
— Не сомневаюсь, — согласился врач. — Раз вы в хосписе работали, кое-чему там научились!
Он написал на листе бумаги свой телефон.
Протянул его Сергею.
— Не хочется беспокоить ребенка, — сказал он. — Поверю вашему опыту… Это мой телефон. Если что, звоните. Я приеду снова…
Сергей кивнул.
— Лев Валерианович! — возмутилась сестра. — Что вы придумываете? А если мальчик…
— Ничего с мальчиком не случится, Нина, — сказал врач. — Он в надежных руках… — Повернувшись снова к Сергею, сказал: — Через час сделаете еще укол. Пропорции знаете. Ампулы и шприцы я вам оставляю. Если — не приведи Господь! — снова будет хуже, звоните мне. Но завтра вызовите врача. И… передайте матери, что… Впрочем, что передавать? Передайте, что ей повезло. У нее хороший муж…
Рита набрала помер.
«Ну пожалуйста, возьми трубку, ма, — прошептала она. — Пожалуйста. Скажи, что Машка уже заезжала. Все нормально…»
* * *
— Сережа, возьмите трубку, если вам не трудно…
— Наконец-то…
Голос был Рите незнаком — или все-таки? На секунду ей показалось, что она где-то его слышала. Потом она сообразила — ах да, это же Сергей.
— Доброй ночи, — сказала она. — Это Рита. Что случилось, Сережа? Мама не сказала мне что.
— Ник заболел, — сказал Сергей. — Но сейчас уже ничего страшного. Все позади. Не волнуйтесь… Приезжала ваша подружка. Кажется, они поехали к вам. Я думаю, Рита, что вам не стоит сейчас срываться, приезжать… Я посижу с Ником.
Она уловила в его голосе снисходительные нотки. Он был холоден и подчеркнуто вежлив.
— Сережа, я…
Она хотела сказать ему: «Я ведь не виновата, я на работе», — но отчего-то сердце захлестнула жгучая обида. «С какой стати я должна перед ним оправдываться?»
— Я подумаю, — таким же ледяным, вежливым голосом сказала она.
— Да, так будет лучше, — усмехнулся он.
И повесил трубку.
Рита тоже опустила трубку на рычаг.
Что он, черт возьми, себе позволяет… Можно подумать, что он может судить других!
Конечно, он сейчас там, с Ником, вместо нее… Кому понравится такая ситуация?
Дверь открылась.
— Привет, — сказала Машка. — Я приехала. Андрюха отвезет тебя домой. Я поработаю за тебя.
— Маш, там…
— Все уже в порядке, — заверила ее Маша. — Просто тебе надо к Нику. Артемом спит, и вам надо торопиться, чтобы Андрюха успел к нему… Давай быстрее!
Рита поцеловала Машку в щеку. Бросила взгляд на ее немногословного братца. На секунду ей стало завидно — Андрей был палочкой-выручалочкой. Ах, если бы она могла так же всегда рассчитывать на Ваську!
— Спасибо тебе, — сказала она.
— Да ладно, чего там, — отмахнулась Машка, надевая наушники. — Со мной тоже такая фигня может случиться. Ты же поможешь! — И когда Рита уже была на выходе, Машка обернулась к ней и прошептала, заговорщицки подмигивая: — А он ничего… Симпатичный!
— «А лев все пел, и распускались цветы…»
Дверь скрипнула.
Он поднял глаза. Закрыл книгу и отчаянно покраснел — как будто она застала его внезапно за постыдным занятием. Она заметила его смущение и улыбнулась — одними губами. Глаза ее оставались беспокойными, тревожными. Она посмотрела на мальчика — опухоль почти совсем спала, и дышал Ник ровно, спокойно…
— Он же спит, — шепотом сказала она. — Почему вы читаете?
— Я всегда так делаю, — серьезно ответил он. — Когда человек болеет, надо окружить его светом и теплом. Свет и тепло воспринимаются даже во время сна. А слова — это единственное, чем мы можем выражать любовь…
— Спасибо вам, — сказала она. — Мама все рассказала…
— Ему уже лучше, — проговорил он. — Температура почти спала…
— От пения Эслана, — пошутила Рита.
— Я думаю, именно поэтому. Лекарства помогают только тогда, когда где-то вдалеке слышится пение Эслана, создающего Нарнию, — сказал он, и глаза его были серьезны. Похоже, он и сам верил в то, о чем говорил.
— Вы идите, — сказала Рита. — Вам надо отдохнуть. Я посижу теперь…
