Они сидели и пили. Эль оказывал свое обычное воздействие. Джим чувствовал себя почти так же, как когда-то, впервые ощутив невесомость его слегка мутило. Он никак не мог подобрать слова, хотя и чувствовал, что наступила долгая, неловкая пауза. Несколько раз Маккой порывался заговорить, но каждый раз что-то мешало ему. И Джим вдруг почувствовал, что ему лучше не слушать доктора, чтобы тот ни говорил. Он угрюмо уставился в кружку. Снова у него разыгралась паранойя. Зная, что все дело в выпивке, он даже не пытался никак облегчить свои страдания.
– Какого черта, Джим! – вдруг прервал молчание Маккой. – Что, черт возьми, с тобой происходит? У всех есть дни рождения. Почему твой мы справляем как поминки?
– Именно за этим ты и пришел? – огрызнулся Джим. – Мне не нужна твоя лекция.
– Тогда что же тебе нужно? Что ты делаешь здесь, сидя совсем один, в День рождения? Только не неси снова всей этой чепухи об играх для юнцов!
Ты просто вымотался и сам это отлично понимаешь. Дело ведь совсем не в возрасте. Все это от того, что ты играешь с компьютером вместо того, чтобы управлять космическим кораблем!
– Мне бы твое чувство поэзии, я бы многое сделал.
– Вот ведь бык упрямый! Тебе бы не следовало уходить с «Энтерпрайза» после «Вояжера».
Джим снова отхлебнул эля, желая чуть продлить первое оживление.
Теперь он вспомнил, почему пристрастился тогда к этому напитку.
Возбуждение эля оправдывало депрессию, к которой приводил. Хотя не вполне.
Он горько усмехнулся.
– Да, я кажется занимался пиратством, старина.
– И это – чушь. Если ты и позволил себе парочку смелых выходок, то им пришлось сместить тебя.
– Вряд ли во всем Звездном Флоте найдется адмирал, который будет пересылать байты из одного банка данных в другой с большей охотой, чем мечтать.
– Мы говорим не о каком-то там адмирале Звездного Флота. Речь идет о Джеймсе Т. Кирке.
– Который имеет дурную славу. Так что, вполне справедливо использовать это.
– Джим, этика – это одно, но ты же занимаешься самоистязанием.
– Есть правила и инструкции…
– За которыми ты прячешься.
– Да ну? И от чего же я прячусь?
– От самого себя – адмирала.
Джим сдержал готовый сорваться резкий ответ. После долгой паузы он произнес:
– Мне кажется, ты еще что-то хочешь посоветовать независимо от того, хочу ли этого я.
– Джим, не знаю почему, – то ли как доктору, то ли просто как другу мне кажется это очень важным. Верни свой корабль. Верни его, пока ты еще не стар. Пока ты еще не стал одним из экземпляров своей коллекции.
Джим взболтал остатки эля на дне кружки, поднял глаза и встретился взглядом с Маккоем.
* * *
Ветер буквально сбил Чехова с ног, когда тот вышел из-под защиты транспортера. Альфа Цети VI была одним из самых мерзких, негостеприимных мест, где ему когда-либо приходилось быть. На Альфа Цети VI было еще хуже, чем зимой в Сибири.
Вздымаемый ураганным ветром песок скрипел на скафандре. Перед Чеховым вдруг возник капитан Террелл. Он осмотрелся и попытался связаться с кораблем.
– Террелл вызывает «Уверенного».
– «Уверенный». На связи Бич, капитан.
Передатчик качало из стороны в сторону, как на волнах.
– Очень плохо слышно, сэр.
– Все нормально, Стоуни. Мы высадились. Никаких признаков жизни или чего-нибудь еще.
– Вас понял, сэр.
– Послушай, я не хочу весь день слышать этот писк. Я выйду на связь, ну скажем, через полчаса.
– …Да, сэр.
К разговору подключился Кайл:
– Помните, что вы должны оставаться на открытой поверхности, капитан.
– Не волнуйся. Кайл. Сеанс связи окончен.
Он выключил передатчик и включил свой трикодер. Чехов вытянул руку; она почти совсем исчезла в вихре песка. Даже если те существа, которых они ищут, макроскопичны, не говоря уже о микроскопичных, они ни за что не смогли бы их разглядеть. Чехов тоже начал искать источник того сигнала, который, собственно, и привел их на эту несчастную планету.
– Нашел что-нибудь, Павел?
Чехов едва разбирал слова капитана, и вовсе не из-за плохой связи, а из-за песка и ветра, в шуме которых тонул голос капитана.
– Нет, пока не нашел, сэр.
– Ты уверен, что координаты верные?
– Вы помните, капитан, то цветущее местечко, о котором Вы говорили: это оно и есть.
