— Лежи и наблюдай, — шепчу я Вонючке. — Вдруг еще кто появится.
— Ладно, — бурчит он.
Ему не терпится вернуться к ребятам, и я его понимаю. Вода на исходе, а и без того скудный паек давно закончился. Мы торчим тут вторые сутки, и с голодухи в животе временами дико урчит. Порой кажется, что выводимые в брюхе трели слышно на многие километры.
Позицию мы выбрали замечательную — в полуразрушенных зданиях по обе стороны широкого проспекта, практически друг напротив друга. Город просматривается на многие километры вокруг. Я на уровне восемнадцатого этажа, а Вонючка со своей мощной оптикой чуть выше. В мое время здесь был большой красивый парк, где отдыхали люди и гуляли влюбленные парочки. Потом парк застроили, понатыкав множество высоченных зданий из стекла и бетона. Теперь большинство домов разрушено, их рваные обломки торчат ввысь словно скалы.
Давно наблюдая за чужаками, я уже знаю, что они равнодушны к потерям среди рядовых. В бою не подбирают раненых, хотя иногда добивают их, чтобы облегчить страдания. Чаще они их просто не замечают и бегут вперед к цели, словно стая обезумевших псов. Но к «лейтенантам» отношение иное — рядовые прикрывают их, а в случае ранения или гибели стараются вынести тело с поля боя.
Сейчас мы далеко от трупа «лейтенанта», но я не исключаю вероятности, что нас попытаются обнаружить и уничтожить. Вышлют веером отряды для зачистки района, начнут прочесывать развалины. Ни тепловизоры, ни приборы инфракрасного излучения, никакая другая подобная хрень им не поможет. Ткань наших маскировочных комбинезонов не позволит им засечь нас. Это мы знаем по опыту. Но об осторожности забывать нельзя — черт его знает, что у них там за технологии? Вдруг какой новый прибор изобрели.
— Прошло уже десять минут, и никого, — снова ворчит Вонючка, а потом, не сдержавшись, канючит умоляющим тоном: — Леша, я жрать хочу.
— Ладно, уломал, — соглашаюсь я. — Спускаемся.
Мне самому давно осточертело валяться тут и глядеть на разбомбленную, изуродованную чужаками Москву. Ее жалкий нынешний вид навевает тоску.
По некой неясной пока причине инопланетяне очень серьезно оберегают центральную часть города. Чем ближе к центру, тем больше усиленных постов, тем многочисленнее патрули, тем легче напороться на засаду.
Это вызывало закономерные вопросы, а потому командир нашей группы Сергей Дронов хочет во что бы то ни стало пробраться в Центр и разузнать, что же инопланетяне так основательно скрывают от наших глаз. Но задача чрезвычайно сложная, проскользнуть туда пока никому не удавалось. Другие разведывательные группы уже потеряли нескольких бойцов, однако даже к Садовому кольцу не подошли.
Ступая по крошкам бетона и осколкам стекла, начинаю спускаться по потрескавшимся ступеням. Тут темно и пустынно. Гражданского населения нет, а чужаки заходят редко. В одном месте лестничный пролет уничтожен снарядом, приходится прыгать, вспоминая, как корячился здесь, когда забирался наверх.
Наконец, добираюсь до второго этажа. Чем ближе к земле, тем сильнее носимые ветром смрад и запах гари. Опускаю на лицо забрало шлема, герметично защелкиваю его, включаю систему очистки воздуха. Вдыхаю полной грудью. Это тебе не допотопный противогаз. Особо извращенные натуры в течение нескольких секунд могут установить подачу свежего воздуха с легким запахом сирени, хвойного леса, лаванды или ванили. Поговаривают, что программа позволяет выбрать около полутора тысяч запахов и их оттенков. Ума не приложу, зачем эти изыски нужны солдату на поле боя. Может именно из-за таких «мелочей» армия современного человечества оказалась не готовой противостоять появившимся из космоса чужакам? Солдат всегда должен оставаться солдатом. Кровь, пот, грязь, боль — вот его спутники. Если же из него делают дегустатора, он уже не солдат.
Однако современной форменной одежде бойцов нужно отдать должное. Она великолепна. Комбинезоны скроены из мягкого, почти невесомого материала, который выдерживает удар пистолетной пули с небольшого расстояния, плюс имеет дополнительное бронирование жизненно важных частей тела. Но больше всего поражает камуфляж. Достаточно задать на скрытой нарукавной панели необходимый режим, как комбинезон тотчас принимает оттенок, соответствующий той местности, где боец в данный момент находится. Будь ты хоть в пустыне, хоть в снежной долине, либо, как мы сейчас, среди городских развалин — камуфляж максимально приспособится и скроет тебя от чужих глаз.
