— Как это все? А в Кольце?
— Это другая история, я не стану ее рассказывать. Скажу лишь, что, если бы по возвращении я отдал то, что нашел, это не принесло бы пользы Ордену.
— Почему?
— Я сказал все.
— Айрт…
— Не называй меня так! Хранителя Айрта Вэрола больше нет.
— И все-таки ты полетел к Таоргу.
— Дан, что тебе за радость выворачивать меня наизнанку? — устало произнес Торвэн. — Что еще тебе нужно? Чтобы я признал, что полетел туда из-за Джайвана? Но ты и так это знаешь. Он предал меня, как и все, но я слишком многим ему обязан. Больше, чем жизнью. Точнее, тем, что стал человеком. Джайван нашел меня на Феере возле разбитого звездолета. По мнению медиков, мне было восемь лет.
В памяти Дана всплыла графа «Особые обстоятельства» из личного дела Торвэна: «Найден на Феере». Феер… планета на окраине Галактики, населенная существами столь странными, что контакт с ними не состоялся. И не состоится: двадцать пять лет назад Феер погиб в результате каких-то внутренних катаклизмов.
— По обломкам звездолета не удалось установить, с какой он планеты, — продолжил Торвэн. — Исследование лишь выявило, что авария произошла до его приближения к Фееру и корабль пошел на посадку потому, что не мог лететь дальше. Наверно, это было падение, и все погибли. Кроме меня… А может, феерцы сумели — или захотели — помочь ребенку.
— Феерцы? Но они были неконтактны!
— Думаешь, годовалый ребенок способен выжить без посторонней помощи?
— Годовалый? Ты провел на Феере семь лет?!
— Примерно. Катастрофа Произошла за семь лет до того, как там приземлился звездолет Хранителей.
— Тогда ты должен знать о них больше всех.
— Это очень сложно, Дан. Они были совсем иными. В нашем языке нет слов, чтобы объяснить… Они по-другому воспринимали окружающий мир. Может быть, они даже хотели нас понять. Кто знает, для чего я им понадобился? Мозг ребенка более восприимчив… А может, и они сохранили мне жизнь по доброте. Не знаю… Звездолет Хранителей приземлился на Феере за год до гибели планеты. Он пришел на сигнал, будто кто-то стремился привлечь внимание. Не исключаю, что феерцы приняли меры, чтобы кто-нибудь забрал меня. Джайван потом говорил, что я не хотел идти с людьми. Сам я не помню. У меня был сильный шок. Первое время считалось, что я не выживу. У меня было другое… как бы тебе объяснить… видение мира. Я лучше воспринимал энергетическую сущность объектов, нежели их формы и цвета. То же и со звуками, ведь звук связан с энергией. Слух и зрение оказались нормальными, но мозг оценивал прежде всего энергетическую структуру. Ты, как и любой Хранитель, способен чувствовать потоки энергии, но разница в пороге восприятия. В общем, мне было трудно и плохо. Если бы не Джайван, не знаю, что бы со мной стало… Он потратил на меня много сил и времени. И я обязан был заплатить по счету.
Дан помолчал, глядя в землю, потом сказал:
— Он никогда не говорит о тебе… Может быть, он раскаивается, что тогда не поверил.
Неожиданно Торвэн рассмеялся:
— Ты поверил всему, что услышал?
— Да, — растерянно сказал Дан.
— Занятное ты создание, — задумчиво произнес Торвэн. — Почему ты мне веришь, тогда как в Совете никто не верил? Правда, теперь мне нет смысла лгать: я потерял все. Ладно, малыш, закончим.
— А излучатель? — безнадежно спросил Дан.
— Клянусь, если бы он в настоящее время существовал, я отдал бы его тебе, — серьезно сказал Торвэн, вставая. Оживившийся Фалк запрыгал вокруг. — Когда полетишь в Шар-Гар?
Завтра, чтобы не торчать там уж очень долго. Или ты намерен выставить меня немедленно?
— Оставайся, какая разница…
Торвэн направился к нагромождению камней, среди которых стоял его глайдер.
— Ты куда? — спросил Дан, нагоняя его.
— Домой.
— Меня приглашаешь?
— Идем, если хочешь.
Последовав на своем глайдере за машиной Торвэна, Дан вскоре уже сидел за столом и наблюдал, как Торвэн загружает кухонный комбайн. После обеда, или, скорее, ужина, ибо день Сотела подходил к концу, Дан заговорил о Нолле. Когда Торвэн покинул Олмет, ей было всего пять лет. Торвэн слушал не прерывая, однако когда Дан заговорил о других людях, которых, по его расчету, Торвэн мог знать, тот оборвал его. Сменив тему, Дан спросил, почему после Кирта Торвэн отказался посадить корабль на Тее.
