Фальк проследил за взглядом Зары.
— Нам надо будет лезть туда?
Зара кивнула:
— Да. За этими горами и лежит Штерненталь.
Фальк передернул плечами.
— Выглядит не слишком привлекательно. А вы уверены, что мы сумеем…
— Это мы скоро узнаем, — ответила Зара невозмутимо и принялась собирать пожитки. — Надо спешить, — бросила она через плечо. — Мы и так потеряли уйму времени.
— И никто не знает, что ждет нас там, — добавила Джэйл.
Фальк никогда не думал, что так обрадуется, оказавшись снова в седле. Он сидит на лошади — а значит, смог на нее забраться, а значит, жив. С другой стороны, подобная жизнь — это скорее наказание, чем награда. Он чувствовал себя как наутро после жуткой пьянки. Губы пересохли, во рту стоял отвратительный запах, мышцы, затекшие от долгих часов лежания в коконе, напоминали о себе при каждом шаге лошади. Чтобы хоть немного отвлечься, Фальк рассматривал окружающий ландшафт. Однако и то, что он видел, не слишком его радовало.
Чем дальше они продвигались на юг, тем более унылым становился пейзаж. Вокруг по-прежнему расстилалось болото. То здесь, то там лопались пузыри болотного газа, распространяя вонь, подобную отрыжке орка. Горы на горизонте казались просто миражом, тем более что их все сильнее застилали облака и затягивала болотная дымка. Фальк был уверен, что без помощи Джэйл он бы в два счета здесь заблудился. Кроме того, его тревожила мысль о запасах провизии — они неуклонно сокращались. Остатки сыра и солонины были съедены сегодня утром. У путешественников остался лишь хлеб и немного ветчины, да и того должно было хватить только на пару дней. Потом им придется самим добывать себе пропитание.
Около полудня они наткнулись на заросшие мхом руины. Похоже, некогда это был один из храмов Единого Бога. Странно было видеть его здесь, в такой глуши.
Лишь однажды за весь день они видели живое существо — на одной из болотных кочек сидел, навострив уши, заяц. При виде его Тор напрягся и хотел соскочить с тропинки. Но Зара предостерегающе свистнула, и волк, печально взглянув на зайца, покорно затрусил по тропе за конем Зары. Казалось, эти двое путешествуют вместе уже целую вечность. Фальк тоже проводил зайца печальным взглядом. Он не отказался бы от свежатины. Но юноша понимал, что охота здесь слишком опасна. Да и к тому же он был обеими руками за то, чтобы не терять ни минуты, — ему меньше всего хотелось провести еще одну ночь на болоте. Он почему-то был уверен, что гигантская паучиха — отнюдь не единственная местная достопримечательность.
«А ведь когда-то здесь все было по-иному, — размышлял Фальк. — Ведь построил же кто-то здесь храм. Почему же сейчас гут так дико и безлюдно? Не потому ли, Что маги из Штерненталя оказались слишком неудобными соседями, и даже горная гряда не смогла защитить простых людей от них?» Чем ближе они подходили к предгорью, тем чаще им попадались скелеты животных. Фальк не мог отделаться от мысли, что видит перед собой остатки паучьих трапез.
Пару раз они видели что-то вроде сброшенной змеиной шкуры, но таких огромных размеров, что Фальку не захотелось представлять себе змею, сбросившую подобное облачение. Еще неприятнее была мысль, что он видит перед собой новые результаты экспериментов черных магов Штерненталя и что эти результаты сейчас ползают где-то неподалеку в поисках обеда. Такая мысль лишила юношу аппетита, и он даже заикаться не стал о том, чтобы сделать привал и перекусить. Нет, вперед, и только вперед!
По словам Джэйл, вскоре топь должна закончиться, и тогда предстоит самая трудная часть путешествия — преодоление горной гряды. Однако Фальк, по всем вышеописанным причинам, ожидал ее с нетерпением.
От границы болот горы тянулись на юг, казалось, до самого края света. Вершины их были покрыты снегом и тонули в пелене облаков. Отсюда горы казались недоступными. Фальк почувствовал себя очень маленьким и беспомощным. Он понял, что даже если им удастся выбраться из болот, опасности на этом отнюдь не закончатся. А он уже явно не был таким бесстрашным любителем приключений, как три дня назад. В поисках хоть какой-то поддержки Фальк снова вытащил из-за пазухи платок Элы и вдохнул уже такие знакомые и родные запахи роз и кедра. И в самом деле настроение у него сразу улучшилось — как будто где-то вдали, на горизонте, среди темных облаков забрезжил луч света.
