– Вот именно, он болен, и ему это следует знать лучше других. Он хочет одеться и встать!
– Бак!
– Но вы правы. Мне не следует его расстраивать, поэтому я предоставлю вам, Селеста, уговаривать вашего мужа, этого старого дурака, который собирается закончить свои дни, немедленно встав с постели, – заявила Док, развеселившись, когда увидела выражение лица Селесты.
Селеста смотрела на нее, не зная, что ответить, а Док сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Если бы она не злилась на Бака, она смачно чмокнула бы его в губы за удовольствие посмотреть на растерянную Селесту.
Но это долго не продлится.
– Бак, Док права. – В голосе Селесты сквозила тревога. – Ты слишком слаб, чтобы встать.
– Нет, я не слаб.
– Подожди день или два, – умоляла его Селеста. – Я не вынесу, если ты навредишь себе.
– Нужно, чтобы кровь омыла все мои косточки, Селеста, а то я никогда не поправлюсь. – Бак взывал к ее пониманию. – Если я проведу на ногах несколько часов утром, я буду готов сидеть рядом с тобой за ужином сегодня вечером.
– Нет, Бак, пожалуйста.
– Мне нужна одежда, Селеста.
– Нет, я не могу тебе ее дать.
– Тогда я позову Онор, чтобы она принесла мне одежду. Она ничего не боится и сделает так, как я скажу.
– Я не боюсь! Я беспокоюсь за твое здоровье. А Онор оно совершенно не интересует.
– Если ты беспокоишься о моем здоровье, ты принесешь мне одежду.
– Я не могу!
Перепалка доставляла Док слишком большое удовольствие, чтобы она захотела вмешаться, и поэтому очень удивилась, услышав крик Бака:
– Онор? Вы меня слышите?
– Я не хочу, чтобы эта женщина находилась здесь, Бак! – Селеста покраснела от злости.
Док повернулась, услышав стук в дверь и голос Онор:
– Меня звали?
– Вы нам тут не нужны! – заявила Селеста.
– Это я вас звал, войдите, – раздался голос Бака.
Дверь открылась, и на пороге показалась Онор, застывшая в нерешительности. Эти рыжевато-каштановые волосы, блестящие карие глаза, обрамленные густыми коричневыми ресницами, выражение лица – Док неожиданно поняла, что уже видела эту девушку раньше.
– Я хочу, чтобы вы подали мне одежду. Я встаю, – заявил Бак.
Онор переводила хмурый взгляд с Док на Селесту.
– Моя жена и врач говорят, что мне еще рано вставать, но я уже достаточно окреп, чтобы попытаться это сделать, и я хочу пробовать ходить, но для этого мне нужна одежда.
Тишина, последовавшая за словами Бака, тяжело повисла в воздухе.
На лице Онор промелькнуло странное выражение.
– Ваши вещи сейчас в прачечной. Они высохли, я их принесу, – ответила она.
– Нет, не принесете! – Селеста раздраженно шагнула к кровати. – Бак, ты позволишь ей не подчиняться моим распоряжениям? Я думаю только о твоем здоровье.
– А я о твоем, Селеста, дорогая. От меня мало проку, пока я лежу в кровати, а значит, мне пора подниматься, и не спорь.
– Бак, скажи этой женщине, чтобы она ушла из твоей комнаты!
Мгновение он смотрел не отрываясь на красивое, залитое слезами лицо Селесты, потом перевел взгляд на Онор:
– Принесите мою одежду.
Док молча наблюдала за тем, как Селеста едва сдерживает ярость.
– Я лишь пыталась следовать указаниям Док. Я хотела сделать так, чтобы у тебя не было рецидива. – Селеста всхлипнула. – Но я вижу, как мало это для тебя значит. Что ж, я не буду смотреть, как ты себя убиваешь. Я не хочу.
Селеста с грохотом покинула комнату, а Док повернулась к Баку. Он был расстроен, но тверд:
– Давайте, Онор, принесите мне одежду.
Док осталась с Баком наедине.
– Знаешь, тебе придется расплачиваться за эту выходку.
– Ты неправильно поняла Селесту, Док.
На лице Бака появилось отчаяние.
– Я люблю ее и знаю, что она любит меня, но ей хочется ухаживать за мной как за больным. Она не дает мне и шагу ступить без ее участия. Я провалялся в постели больше недели, и, если во мне осталась хоть капля мужества, сегодня я оденусь и проведу на ногах несколько часов.
– Селеста в ярости.
Бак помолчал, прежде чем продолжить:
– Я сделаю так, что она все поймет, я с ней объяснюсь, когда наведу порядок на «Техасской звезде».
– Я же говорю, что тебе слишком рано заставлять себя...
– Не слишком рано. Я не собираюсь заставлять себя, а если подожду еще, будет слишком поздно. – В голосе Бака послышалось беспокойство, он перешел на шепот. – Я теряю контроль над ранчо, Док. Я не могу себе позволить поступать, как мне хочется, если хочу сделать ранчо таким, каким оно было раньше. Селеста пыталась заниматься делами, но она и понятия не имеет о том, что нужно делать, и она действует по указке своей служанки. Мне нужно встать на ноги. Мне нужно узнать, какие решения необходимо принять, какие шаги предпринять, что я в состоянии сделать. Никто, кроме меня, не знает, сколько у меня долгов, и нет никого, к кому я могу обратиться.
