В диспетчерской аэропорта четверых зарубежных спортивных журналистов приветливо встретил приятный молодой человек. С учтивой готовностью он сразу же взялся за оформление документов на вылет. Правда, перед этим любезно предложил им лететь скоростным рейсовым самолетом.
— Места есть. Отправляется ровно в шесть, то есть через десять минут, — уточнил он, радушно улыбаясь. Меньше чем через час будете в Сантьяго.
Ни один мускул не дрогнул на лице Волдимара.
— Нам нужен именно наш самолет, — спокойно сказал он. — Возможно, придется доставить срочный материал и фотопленку об открытии Регаты прямо в главную редакцию, в Нью-Йорк.
— Тогда подождите, пожалуйста, несколько минут, пока я отправлю рейсовый.
Молодой человек занял место за диспетчерским пультом связи, одел наушники.
— Каридад, как слышите? Очень хорошо. Спасибо. Вылет разрешаю. Курс — двадцать восемь, скорость девятьсот пятьдесят, высота — шесть тысяч. Счастливого полета!
“Каридад? Какая Каридад? Откуда он знает это имя? Ах, да! Это бортрадистка самолета. Та, что была свидетельницей на свадьбе. Но ведь и она после полуночи не выходила на террасу из комнат Дворца счастья.
В этом-то он может поручиться. Глаз с дверей не спускал… Стоп! А что, если… Что если в доме есть еще один выход? Конечно! Он даже обязательно должен быть — черный ход для прислуги. И все они, молодые и свидетели, вполне могли воспользоваться именно этим ходом, чтобы не смущать веселящихся гостей. А теперь все они там, в самолете, вместе с миной, которая разнесет их в пыль ровно через двадцать минут. И с папашей Кресло все просто и ясно: добросовестно выполнив свою задачу, убедившись в надежности сделанного, он передал дежурство и спокойно отправился спать, чтобы это не произошло с его видимым участием. Самолета-то он не отправлял. О звонке они не договаривались, а сам он не стал звонить, чтобы лишний раз не привлекать внимания к корреспондентскому пункту ночными звонками”.
Струйки пота текли по лицу Волдимара. Он устало опустился в кресло. Достал платок.
— Где у вас можно сейчас выпить что-нибудь прохладительное? — спросил у молодого человека, когда тот вернулся от пульта к столу. — Еще раннее утро, а уже такая жара…
— Да, погода отличная по всему острову. Ни облачка. Прекрасный прогноз на весь день. А попить — это совсем близко. Справа за углом — киоск. Он должен работать.
Молодой человек не ошибся. Киоск был открыт. Волдимар и его молчаливые спутники долго смаковали то холодный манго, то минеральную, а потом, захватив несколько банок и бутылок с собой, вернулись в диспетчерскую.
Большие круглые часы на стенке показывали двадцать пять минут седьмого.
— Ваши документы готовы, — поднялся им навстречу все тот же приятный молодой человек. — Вам надо только расписаться в журнале регистрации частных вылетов и предъявить мне книжку пилота.
Один из спутников Волдимара молча расписался в журнале и протянул диспетчеру свою полетную книжку… В этот момент на пульте пронзительно зазвенел звонок. Диспетчер поспешно одел наушники.
— Что?! Какое несчастье?! Где?… В районе Камагуэй? Непонятный взрыв в воздухе?
Лицо его исказилось. Оно стало жестким и неприятным.
Волдимар поднялся с кресла и, кивнув своим спутникам, направился к выходу.
— Одну минутку, — устало остановил их молодой диспетчер. — Вылет я вам разрешаю через час, но придется несколько изменить маршрут. Слышали, какое несчастье…
— Весьма сочувствуем, — с достоинством наклонил голову Волдимар.
Он протянул молодому человеку маршрутную карту, по которой от Гаваны к Сантьяго-де-Куба была прочерчена ровная красная линия. Тот взял ее, положил на стол и в самом центре- произвольно начертил небольшую дугу, вершина которой касалась побережья Карибского моря.
— Как хорошо, что вы меня, не послушали! Это именно тот самолет… Извините, пожалуйста, за часовую задержку. На открытие регаты вы вполне успеете.
Они действительно успели. Над лазурной гаванью гремели оркестры. Отовсюду неслись песни, смех, радостные возгласы тысяч людей. И вдруг все стихло, замерло, остановилось… Трижды с небольшими интервалами оглушительно громыхнула стартовая пушка. Раскаты ее выстрелов еще катились от одного до другого берега гавани, а стоящий у самого парапета Волдимар вдруг с удивлением увидел, как в момент последнего выстрела условную линию старта первым пересек знакомый алый тримаран с высокими белыми парусами.
