— Она мне нравится, — сказал Пайк.
— Ты сказал ей, что работал в полиции.
— Она мне очень понравилась.
Я вытащил из холодильника две банки пива, включил тихую музыку, погасил почти весь свет в доме, после чего мы вдвоем вышли на террасу. Две машины ехали по дорогам каньона на юге и на востоке, то появляясь, то исчезая между домами на холмах. Даже койоты притихли.
Пайк уселся на полу, свесив ноги вниз. Я устроился рядом. Ну прямо как Том и Гек.
— Если у наблюдателя Дюрана хорошая винтовка, он моментально с нами разберется, — сказал я.
— Весьма возможно.
Мы продолжали сидеть рядом. Тяжелые тучи закрыли луну и большую часть звезд. Спрингстин пел о крутых парнях и разбитых сердцах.
— Помнишь, как я вчера сказал, что Морт сдался?
— Да.
— Так вот, он не сдался. Сдалась она.
— Я знаю.
— Она уже почти перешла грань. Морт, мальчик, а теперь она сама. Эллен полностью потеряла уважение к себе. — Пайк поднял бутылку пива и сделал несколько долгих глотков. — Я хочу, чтобы она вновь стала полноценным человеком, — продолжал я.
— Угу.
Я приложился к своей банке.
— А тебе не кажется странным, что Дюран дал мне так много времени, чтобы вернуть наркоту?
— Кажется.
— Похоже, он знает, что у меня нет кокаина, и просто использует время, чтобы отыскать свою потерю.
— Угу.
— Джо, как, черт тебя возьми, ты способен видеть ночью в темных очках?
— Я единое целое с ночью. — Он поднял банку и присосался к ней. Никогда не знаешь, когда он говорит серьезно. — Дюран хочет, чтобы ты нашел наркоту, поскольку сам не знает, как это сделать. Если он прикажет своим людям что-то искать, они оставят гору трупов, а толку не будет. Более того, они могут прикончить человека, который что-то знает.
— Ему было бы проще меня нанять.
— Может быть.
— Вот только я мог бы отказаться и передать дело в полицию.
— Он обделался со страху, подумав о такой возможности.
Я кивнул, глотнул пива и стал слушать, как мужество Спрингстина сменяется хриплой честностью Мелленкампа.[44]
— Джозеф, чему ты у меня научился?
— Хорошим вещам.
— Каким, например?
Он не ответил. Я расправился с пивом и смял банку.
— Тип вроде Дюрана, имеющий в кармане пару сотен миллионов, не станет так переживать даже из-за сотни килограммов кокаина.
— Деньги для него не имеют значения.
— Вот это мне больше всего и не нравится. Возможно, наше время кончается. Может быть, Дюран уже готов махнуть на все рукой и прикончить мальчика и нас.
Пайк допил свое пиво и аккуратно поставил банку на пол. Пайк никогда не давит банки. Наверное, ему уже не нужно ничего себе доказывать.
— Может быть, тебе следует найти наркоту до того, как это произойдет.
Крупная капля плюхнулась у меня за спиной, потом слева, наконец шлепнулась мне на лоб. Джо встал.
— Пришло время для прогулки.
Он прошел через гостиную, вышел в дверь в кухне и запер ее за собой. Я взял наши банки от пива и вернулся в дом. Мой отец, да покоится его душа в мире, гордился бы мной.
Дождь застучал по полу террасы, капли побежали по стеклам окон. Когда я был маленьким, мне нравилось сидеть на подоконнике и смотреть на дождь. Тогда мне было удивительно хорошо. Теперь это чувство посещает меня очень редко, хотя я часто подхожу к окну во время ливней. Наверное, так будет всегда.
Я выключил стереосистему, зажег лампу над диваном, улегся и закончил «Вальдеза». Прошло довольно много времени, прежде чем на кухню вернулся Пайк, двигаясь, словно черная тень на фоне тусклого света. Он положил грязные «Найк» в раковину, сбросил мокрую рубашку и брюки и скрылся в маленькой ванной.
— Ты не спишь? — послышался его голос в темноте.
— Не сплю.
Он вернулся в гостиную в трусах и с полотенцем на плечах.
— Я нашел наблюдателей. Два парня в желтом домике к востоку от нас, рядом с Николс-Каньон. Один козел сидел в шезлонге и наблюдал за домом в полевой бинокль.
— А второй?
— Прилег покемарить на матрасике.
Но это было еще не все.
— Ты с ними разобрался?
— Да.
Пайк уселся на пол возле стеклянных дверей, прислонившись спиной к стене. Йога. Способствует расслаблению. Интересно, занимался ли Пайк йогой до встречи со мной? Я не сумел вспомнить.
— Ты воспользовался своим ножом? — спросил я.
