— Детективы.
— Лy Пойтраса, пожалуйста.
— Его нет.
— А как насчет Григгса?
После небольшой паузы трубку взял Григгс.
— Григгс.
— Коул. Что у вас есть на типа по имени Барри Фейн?
— Да уж, я всегда знал: если свяжешься с психом, твое дело дрянь. Мы не справочная служба библиотеки.
— Ну, если учесть, что я видел сегодня утром, на полицейский участок ваше заведение не слишком похоже.
Он повесил трубку. Я глубоко вздохнул и набрал тот же номер. Теперь мне ответил другой усталый голос.
— Детективы Северного Голливуда.
— Позовите, пожалуйста, Григгса.
Через минуту Григгс взял трубку.
— Григгс.
— Извини, мне не следовало этого говорить. Я вел себя глупо и приношу свои извинения. Я знаю, вам то, что произошло, понравилось ничуть не больше, чем мне, и понимаю, что вам куда обиднее.
— Ты паршивый… Так и есть, брат. Лу отправился в центр и устроил там настоящий скандал, будь оно все проклято. Даже сукин сын Байше поехал вместе с ним. Так что нам не следует слушать твои дерьмовые шуточки.
— Ты можешь дать мне адрес Фейна?
— Подожди.
Пока я ждал, девушка за стойкой принесла одной из женщин чашку с каким-то светлым напитком, а другой — чего-то почти черного. Они отнесли чашки и шербет в дальнюю часть кафе, сели и заговорили на фарси. Вошли двое мужчин, один был одет в консервативный серый костюм от «Брукс Бразерз», а другой в нечто напоминающее оранжевый скафандр. «Космонавт» со значительным видом щелкнул пальцами. Мне это не понравилось.
В трубке послышался голос Григгса.
— Фейн, будь он проклят, — это продавец наркотиков.
— Угу.
— Ты должен держаться подальше от дела Дюрана.
— Я знаю.
Я слышал, как он дышит в телефон. Я слышал, как о чем-то беседуют другие полицейские, звонят телефоны, стучат пишущие машинки, кто-то хрипло смеялся. Обычный шум полицейского участка, звуки, по которым будет скучать Григгс, если их лишится.
— Попробуй одиннадцать ноль ноль один, Уилшир, квартира шестьсот один.
— Благодарю.
— Коул, если кое-кто узнает, что я сделал, мне это будет стоить значка.
— О чем ты? — спросил я.
— Да, — сказал Григгс и повесил трубку.
Девушка за стойкой держала в одной руке чашку, а в другой ковшик, дожидаясь, пока тип в скафандре сделает выбор. Он продолжал задавать вопросы, а потом долго разглагольствовал об одном месте в Санта-Монике, по сравнению с которым это кафе жалкая забегаловка. Две иранки посмотрели на него.
Девушка за стойкой положила ковшик, глянула в мою сторону и пожевала ноготь. Я повесил трубку, подошел к стойке, улыбнулся девушке и сказал:
— Шоколад был просто превосходным, благодарю. — Потом я повернулся к «космонавту». Я стоял очень близко от него. — Вы танцуете? — спросил я и мило улыбнулся.
У него был здоровый загар, густые черные волосы и золотые часы «Патек Филипп». Он наверняка посещал спортивный зал, играл в гандбол, среди прочего занимался дзюдо и достиг кое-каких успехов. Он бросил быстрый взгляд на приятеля в сером костюме, который пришел вместе с ним: что, черт побери, происходит?
— Только не с мальчиками, — сказал он.
Круто, но не слишком уверенно. Он начал понимать, что попал в крайне неприятное положение. Конечно, он мог выбрать любой вариант, но ничего хорошего ему не светило.
Я положил руку ему на поясницу и прижал к себе. Ему следовало сразу же отступить на шаг, но он этого не сделал, поскольку считал себя крутым. А теперь он просто не мог. Одна из иранок встала.
— Попробуй двойной шоколад с бананами, — тихо, почти нежно сказал я.
Он облизнул губы и посмотрел на своего спутника. Тот не шевельнулся. Я прижал его к себе еще сильнее, чтобы он почувствовал пистолет.
— Двойной шоколад с бананами, — сказал я.
— Двойной шоколад с бананами.
— Для нее.
— Шоколад с бананами. Для нее.
— Пожалуйста.
— Пожалуйста. Для нее.
— Хорошо. Тебе понравится.
Я его отпустил. Он хотел что-то сказать, облизнул губы и отступил на шаг.
Девушка за стойкой застыла на месте. Теперь она выглядела более напуганной, чем в тот момент, когда «космонавт» принялся куражиться. Иногда бывают дни, когда победить невозможно.
— Прошу меня простить, — сказал я. — Последние несколько дней выдались просто ужасными.
