Гриня нахмурилась. Часто оглядываясь на мангровые заросли, она знаками торопила друзей.
— Увози девчонок. Это приказ!
— Эй, Анка, сбирай чемоданы, — грустно позвал Петёк. — Доплывем до этой самой «Катманду», женюсь…
— Врешь, не женишься…
— Да-с. Благородные господа молодыми жениться не могут. А я человек веселый, я всех люблю…
— Ты, Петёк, телевизором навеки ударенный, хоть бы придумал что-нибудь, вспомнил бы какой-нибудь фильмец с похожим сюжетом. Ну не хочу я отсюда уезжать! — скандалила Аня.
— Драпать надо, теперь не до кино!
Алексей отозвал Петька в сторону и прошептал:
— Петёк, запомни: на Острове Мертвых в гроте под водой лежит чаша из зеленого камня. Это Грааль.
Алексей заставил Петька выучить адрес Кобальта.
Аня сидела в пироге, глаза ее были круглыми от ужаса. Гриня упиралась, но Алексей насильно тащил ее в лодку.
— Умоляю, Гриня… Тебе нельзя здесь оставаться.
Но Гриня вырвалась и решительно пошла к берегу. Беспорядочными гребками Петёк пытался отогнать пирогу от берега. Приближался прилив, и лодку могло отбросить обратно.
На первичное заживление руки перемолотой челюстями зверя нужно было несколько часов покоя или крепкого сна, а именно их у Алексея не было.
Пасмурный день раскалился. Синий океан, темное индиго африканского неба и белый песок лагуны дышали жаром. Алексей и Гриня сидели на берегу у самой кромки воды. Стопы босых ног ласкали волны. Истекали последние минуты тишины и солнечного покоя на этом острове, но Алексей все еще надеялся, может быть, Гриня ошиблась и «демоны» не придут?
Начинался прилив. Гриня вскочила и побежала навстречу волне, всматриваясь из-под руки в ясную слепящую даль. Петя и Аня не сумели пересечь полосу прилива, и теперь лодку несло обратно к острову.
Прибрежный кустарник заколыхался. Из зарослей, из глубин мангрового болота бесшумно вынырнули чернокожие воины, размалеванные белыми и красными полосами. Легионеры Мани прыгнули в приливную полосу и вытянули на берег пирогу с Петьком и Аней. Алексей вырвал слегу потяжелее из стены пальмовой хижины и, преодолевая боль, ринулся на помощь.
Петёк демонстративно сломал об колено копье с кремниевым наконечником, нацеленное в его грудь. Заворожив демонов серией каратистских атак, Петёк свалил ближнего резким пинком в живот. Через головы «демонов» Алексей перебросил жердину Петьку, тот подхватил на лету:
— Шомполами говоришь?
Размахивая стволом арековой пальмы, Петёк уложил несколько «демонов»:
— Уйди, постылый! Пехота не сдается!!!
Обломком ствола Алексей отмахивался от наседавших маломальцев, короткими ударами крушил нападавших. Аня, схваченная «пятнистыми демонами», истошно вопила и отбивалась кулачками. Гриня яростно дубасила Мануэля ногами, пока «демоны» не схватили ее за руки и за ноги.
— Ай-яй-яй-яй, убили негра, убили негра, убили негра… — голосил сбитый на землю Петёк, под ударами розовых пяток. — Ай-яй-яй-яй! Ни за что ни про что…
Раненый Алексей продержался дольше остальных. Если бы не битва с оборотнем… Смертельный яд зомби все еще гулял в его крови, тормозя реакции и лишая удар силы.
Нападающих, вооруженных палками и копьями, было больше двух десятков, и сопротивление островитян было обречено.
— Хватит, повоевали, теперь пусть другие воюют. — Петёк выплюнул на песок окровавленный зуб. — Держись, Анютка!
Избитых участников шоу прикрутили к пальмам, лицами в стволы, покрытые колючей волосатой копрой. Из плеча Алексея хлестала кровь.
Оказалось, что «пятнистые демоны», хотя и были природными каннибалами, но на этот раз проявили сдержанность к пленным. Они не желали избивать связанных и резать их живьем. Маня материл подданных на чистейшем русском.
— А казачок-то засланный… — просипел прижатый к пальме Петёк.
— Это все неправда… — шептала Аня, прильнув щекой к пальме. — Это фильм такой снимают? Правда, Петенька?
— Да, Анка. Это сюжетец такой, и в конце полный хэппиндец.
— Дура, дура набитая… Поверила рекламе: «каждой твари по паре»… Замуж мечтала выйти, идиотка, — исповедалась Аня мохнатому стволу.
Оставив пленников на солнцепеке, окровавленных, облепленных мухами, Мануэль и его команда уселись перекурить и обсудить, что делать с пленными. Мануэль курил «травку», остальные жевали толстые бурые листья, сплевывая в сторону пленных.
