— Дома ты? — послышался возбужденный голос Валерки. — Выходи скорей! Мишке мяч из Венгрии привезли. Желтый! Звенит! Уже команды набирают!
Какое же тут письмо! Еще хорошо, что вчера вечером интересной передачи по телику не было, уроки хоть сделал. Не все, правда, сделал, да ладно…
Мишкин венгерский мяч и в самом деле был отменного качества. От ноги летел, как пушечное ядро. Алька метров с двенадцати такой влепил под верхнюю планочку гол, что Валька Резник, по прозвищу «Тигра», даже рыпнуться не успел в воротах. Лишь мяч взглядом проводил.
Играли почти до самой школы.
Алька забежал домой, за пять минут «выучил» оставшиеся уроки, поел наспех и, собирая портфель, увидел недоконченное письмо. Просто беда, не везет с этими письмами. «Вечером уж обязательно допишу», — подумал Алька.
Только и вечером некогда было вспомнить о письме. Толстая красная самочка меченосца словно специально ждала этого дня, чтобы порадовать заботливого хозяина своим многочисленным потомством.
Чуть не до самой ночи Алька вместе с тетей Кирой отлавливали не в меру резвых ее детишек. Шустрые вывелись мальки. Никак не желали переселяться в банку. Даже «Кабачок «Тринадцать стульев» из-за них пропустили.
О письме отцу в далекую-далекую Танзанию Алька в тот вечер так и не вспомнил. Зато, лежа под одеялом, уже в темноте, он с удовлетворением и радостью подумал о том, что теперь, если посчитать, то рыбок у него, пожалуй, будет не меньше, чем у Валерки.
С утра пораньше Алька затеял большую уборку. Пора. С месяц, наверное, не чистил аквариумы. Длинные плети водяного мха разрослись, дали новые побеги, кое-где их начало затягивать густой тиной. Много грязи осело на дне, а в углах аквариума под слоем грязи даже и песка не было видно. И воды поубавилось — испарилась. Дождевой надо добавлять. В общем, повозиться предстояло порядком.
С помощью скребка — палочки, на которой было укреплено лезвие безопасной бритвы — Алька почистил стекла, резиновой трубкой отсосал в ведро грязь со дна, а растения он разбирал уже вместе с Валеркой.
Зачем пришел Валерка, Алька сразу и не понял. На новых мальков, резвившихся в банке, он посмотрел без особого интереса, но зато на самых первых мальков (теперь почти взрослых рыбок) глядел долго, внимательно, будто вновь и вновь пересчитывал их.
— Что смотришь? — спросил Алька, освобождая молодую светло-зеленую веточку мха от цепкой тины, сотканной из сотен тончайших нитей. — Смотришь, что большие стали?
— О том и речь, — сказал Валерка, хотя перед этим не произнес ни слова. — О том и речь, — повторил он.
— О чем речь?
— Совсем, говорю, большие стали.
— И твои не меньше.
— И мои большие, — подтвердил Валерка и, засучив рукава рубашки, принялся помогать Альке.
Вдвоем они быстро выбрали скользкую тину, оборвали старые потемневшие веточки и водворили веселую, словно вдруг помолодевшую зелень обратно в аквариум. Валерка вновь задумчиво оглядел рыбок:
— Завтра пойдешь со мной на базар?
— Конечно, — сказал Алька. — Давно хочу посмотреть.
— А я не смотреть, — коротко молвил Валерка.
— Еще будешь покупать рыбок?
— Не покупать… — Валерка прихлопнул ладонями, крепко сжал их. — Продавать буду.
Алька заморгал.
— А чего ждать? Самое время на базар нести. За полную цену пойдут. Я же видел: продают рыбок и меньше наших.
— Не боишься?
— Чудак! Кого же бояться? Там кто хочет, тот и продает. Свое же, не краденое.
Альке почему-то неприятно было вести этот разговор. В грязное ведро он выплеснул из таза отбракованные водоросли и понес ведро во двор — вылить в помойную яму. По дороге, заглянув в кадушку, сказал — не Валерке, вышедшему вслед за ним на крыльцо, — а скорее самому себе:
— Корм кончается. Надо на пруд идти…
— Составлю компанию, — тотчас предложил Валерка. — Сейчас пойдем?
— Да можно… — задумчиво отозвался Алька…
Участок дороги, который просматривался из окон Галки Гребешковой, Алька и Валерка, по всей вероятности, миновали бы незамеченными, если бы Галка в этот час не затеяла мыть окна. Только она собралась начисто протереть стекло наружной рамы, как увидела двух своих школьных товарищей.
