– В квартире Калмыковой что-нибудь нашли?
– Ее похищенные ценности в полном соответствии с описью. Не хватило одной серебряной пудреницы с тремя жемчужинами.
– Я завтра же ее принесу.
– Оставьте себе. Или, если хотите, выбросите.
– И все-таки меня поражает самонадеянность Калмыковой, – проговорила Надежда.
– Самонадеянность порождает мнимая безнаказанность, – сказав глубокомысленную фразу, Протопопов перевел взгляд на Астраханского, который все это время молчал и неотрывно наблюдал за Надеждой. – Не ожидали встретить там Льва? Он освободился и тут же ринулся к вам на выручку. – Иван Макарович снова посмотрел на Надежду.
– Спасибо вам… – сказала она.
– Мне-то за что? – удивился Протопопов.
– За то, что вытащили Льва из тюрьмы.
– Ты только посмотри! – На этот раз Иван Макарович обратился к Астраханскому. – Сама сражалась за тебя как дикая львица, а поблагодарить решила меня. – Протопопов поднялся с места: – Ну что ж, пора и честь знать. Ключи от склада я отдал Ираиде Самсоновне. Теперь до свидания.
Он вышел, и, как только за ним закрылась дверь, Астраханский встал из-за стола и подошел к Надежде, чтобы ее обнять.
В тот же момент в комнату влетела Ираида Самсоновна:
– Наденька, я уезжаю!
– Куда? – Надежда удивленно посмотрела на мать.
– На фабрику в Брянск.
– Зачем?
– Контролировать раскрой ткани.
– Но ты ничего в этом не понимаешь.
– Со мной едет Соколов, – сказала Ираида Самсоновна.
– Валентин Михайлович? – От удивления у Надежды вытянулось лицо. – А как же примерки?
– По счастью, у нас есть ты, дорогая. Показ пройдет в наше отсутствие. Держи хвост пистолетом. Уверена, что твою коллекцию ждет грандиозный успех!
Дверь хлопнула, Лев Астраханский обнял Надежду и тихо сказал:
– Еще недавно я не понимал, как ты мне нужна.
