– Это ни на что не похоже… – пробормотала Надежда. – У нее что, нет чувства самосохранения? Зачем так глупо подставляться?
– Этому есть логичное объяснение, – проговорил Протопопов. – Когда преступник уверовал в свою безнаказанность, он начинает совершать глупые промахи. Не удивлюсь, если трижды засвеченный револьвер «манурин» лежит у нее в комоде.
– Любой дурак знает, что после убийства оружие нужно выбросить в воду. У нас рядом Москва-река. Уверена, что револьвер уже лежит на дне.
– Вы-то откуда знаете? – Протопопов изучающе посмотрел на Надежду.
– Кино смотрю.
– И часто?
– Лишь иногда.
– А вы молодец… – Он усмехнулся.
– С чего это вдруг?
– Совсем не волнуетесь. Другая на вашем месте бы извелась.
– Надеюсь, что ничего плохого со мной не случится. Я знаю Ольгу Петровну, она спокойная уравновешенная женщина…
– Вы сами слышите, что говорите? – обескураженно спросил Протопопов.
– Простите… я несу чушь… Просто волнуюсь. – Надежда стала беспокойно перебирать все, что приготовила к примерке. – Забыла шнур…
– Это еще зачем? – спросил Протопопов.
– На примерке им отмечают талию.
– Забудьте про шнур. Калмыковой не носить это платье.
– Об этом я не подумала.
– Ну, что же… – Протопопов огляделся и предложил: – Присядем на дорожку?
Они посидели, после чего Протопопов взял пакет и направился к двери, предупредив на ходу:
– Вы берите цветы.
Кириллова ждала их в гостиной. Она забрала у Протопопова пакет и спросила:
– Можем идти?
Однако в этот момент на следователя набросилась Ираида Самсоновна:
– Что здесь происходит? Я так и знала! В какую авантюру вы втянули мою дочь?
Иван Макарович взял ее под руку и повел к лестнице. Медленно поднимаясь по ступеням, он размеренно говорил:
– Сейчас я все вам объясню… Только пройдемте в ваш кабинет.
– Идем… – тихо сказала Кириллова, и они с Надеждой направились к выходу.
Из-за двери послышался голос Калмыковой:
– Кто там?
– Это я, Ольга Петровна! Надежда Раух. – Надежда специально встала по центру, перед глазком, чтобы Калмыкова видела ее лицо и букет.
Спустя несколько мгновений дверь распахнулась.
– Вы?! Откуда? – недоуменно спросила Калмыкова.
– Ираида Самсоновна сказала, что вы приболели. Вот я и подумала, если примерка сдвинется, нам ни за что не сшить платье к сроку. И, поскольку вы наша постоянная клиентка, сделала для вас исключение.
– В каком смысле? – не оправившись от удивления, осведомилась Калмыкова. – И зачем букет?
– Чтобы преподнести его вам.
– Мне? – Калмыкова непроизвольно посторонилась, и Надежда немедленно воспользовалась этим, чтобы проскользнуть в квартиру.
За ней проследовала Анастасия Кириллова. Обратной дороги не было, Калмыкова взяла букет и провела их в гостиную. Там, взглянув на Кириллову, спросила у Надежды:
– Кто это с вами?
Надежда ограничилась коротким ответом:
– Швея, которая шьет ваше платье.
Калмыкова окинула взглядом комнату и, не найдя того, что искала, распорядилась:
– Вы сидите, а я возьму вазу и поставлю в нее цветы.
Хозяйка вышла, и Кириллову как будто ветром сдуло с дивана. Она пошла по периметру комнаты, разглядывая стены и обойдя полный круг, быстро села на свое место.
В этот момент в комнату вернулась Калмыкова:
– Ну, что? Будем примерять?
Надежда разложила на столе швейные принадлежности и попросила:
– Настя, помоги Ольге Петровне надеть платье.
Кириллова достала его из пакета, Калмыкова скинула халат и с помощью Насти надела платье.
Надежда отступила назад и внимательно, словно изучая, оглядела Калмыкову. Потом, шагнув вперед, прихватила иголкой с ниткой лишнюю ткань на талии.
– Немного приталим, это не помешает. У вас прекрасная фигура, ее этим не испортишь.
Затем она проложила ниткой новую линию плечевого шва, пояснив:
– Тянет назад. Нужно откорректировать.
– На первой примерке платье прекрасно село, – возразила Калмыкова. – Вы сами это сказали. Разве не помните?
– Ткань, знаете, тянется, особенно после влажно-тепловой обработки.
– Сколько у вас сложностей…
Стоявшая рядом Кириллова проронила:
– Мне очень неловко…
– В чем дело? – спросила Надежда.
– Мне нужно в туалет.
– Почему не сходила в ателье?
– Тогда еще не хотела.
