Я говорил, а перед глазами вставали лица безымянных девушек, которых насилуют обозники, два покачивающихся на ветру трупа повешенных, ааори, ползущие на пузе через лагерь у Пущи, презрение в глазах мобанцев и виорцев. Однако мои слова остановили исход. Только пятеро лори покинули совет, бросив бляхи.
– Империю призовут в середине лета, – ответил Ре-лен, глядя прямо на меня. – Если ничего не изменится, первые руки Императора будут в княжестве осенью. Мне жаль…
– Мы услышали вас… – проговорил эр Ненари. – Нам нужно время принять решение.
– Я не смогу ждать ответа! – Ре-лен кивнул, но горечи в его словах было столько, что хватило бы на десять человек. – Мы не имеем права заставлять и даже просить. Но я хотел, чтобы вы хотя бы узнали о произошедшем. Я не смогу ждать ответа и отправлюсь назад… Моё имение на севере, и я отправлюсь его защищать. Но если вы решитесь нас поддержать, то прошу… Не тяните с этим…
Эрл сошёл со сцены и направился к выходу. За ним потянулись тысячник и мудрец. В полной тишине, мимо расступившихся лори, которые так и не решились покинуть зал Совета, делегация покинула зал.
– Мы соберёмся снова… – проговорил эр Ненари. – Всем нам придётся решать, что делать. Я тоже не могу заставить никого из вас присоединиться к подавлению бунта. Но я прошу всех вас подумать о том, что случится, когда придёт имперская пехота. И прошу вас помнить о том, что мы обязаны помогать Мобану в защите от нежити, изменённых… и ааори. Таков древний договор. И не выполнить его – стать клятвопреступниками. Спасибо всем, что пришли и выслушали.
Ненари и Энари покинули зал Совета в такой же мёртвой тишине, как и послы. Решив больше не задерживаться, я встал и потянул за собой Пятнашку. Мы были первыми, кто решился уйти сразу за эром. Стоило нам выйти, как девушка зашипела мне на ухо:
– Шрам, ты промолчать не мог?
– Не мог, – хмуро ответил я. – Если бы мог – промолчал бы.
– Проклятье! – в сердцах бросила моя добропорядочная домохозяйка. – Сраные мобанцы, чтоб им пусто было!
– Им уже пусто… – позразил я. – И будет ещё хуже. Надо поговорить с нашими воспитанниками и ветеранами…
Убедить бойцов помочь мобанцам я не мог, да и не пытался. Я пытался добиться хотя бы того, чтобы никто не присоединился к восставшим. Кремень, несколько лори и пара сотен нори всё-таки покинули Форт. Они старались, убеждали, злились, но против них встали все эры и оставшиеся лори. А потом появились первые беженцы. Я наблюдал за ними с другого берега, когда наведался в лабораторию Ксарга и Соксона.
Тысячи две крестьян и горожан – женщины, мужчины, старики и дети. В оборванных одеждах, исхудавшие, с потухшими глазами – а за спинами почти пустые мешки. Они пришли с севера. Со стороны Пущи. Их вели три десятка молоденьких ааори. Парни и девушки, такие же тощие и голодные. Уже потом я узнал, что сначала ааори было больше. Но часть так и осталась на дороге, повстречавшись с Кремнём. Они жертвовали жизнью, чтобы дать беженцам добраться до Форта.
Скас потом пересказал мне их историю. Он лично присутствовал на допросе. Слова Ре-лена подтвердились. Те ааори, что пришли с беженцами, были среди восставших. Они выпустились осенью, перед первыми заморозками. И почти сразу узнали о Вспомнившем. Для них, повидавших унижения и оскорбления, воззвания к сплочению были не пустым звуком. И когда ночью, перед зачисткой предместий города, появилось последнее из воззваний, они, как и все, бросили мобанцев с нежитью и кинулись к школе нерождённых.
Огромная армия, нагруженная припасами, оружием и повязанная кровью, пересекла Граничные и обрушилась на посёлки со стороны Виора. Людей вырезали жестоко, но при этом в их армии поддерживалась жесточайшая дисциплина. Резали всех, не оставляя в живых никого. Склады с провизией опустошили, и у них появился обоз. Но вот Вспомнившего, который носил закрытый шлем с маской, описать ааори не смогли. Однако сразу рассказали, что Виор лидера восставших не волновал. Вспомнивший жаждал поквитаться с Мобаном.
Армия повернула на восток и двигалась до торгового тракта, вновь устремившись по дороге на юг вдоль берега Мелкого моря. Следующий удар они нанесли по Горной крепости, где стоял объединённый гарнизон мобанцев и виорцев. Крепость в горах и стала опорным пунктом восставших. Оттуда они грабили все проходящие на юг и на север караваны, реквизируя весь товар. Оттуда совершали набеги на северные области княжества. Оттуда их армия вышла к Тулье.
