– Ее построили русские, – бросил Питбуль. – Когда пытались очистить Зону. Был план – ставить такие башни, одну за другой, в полумиле друг от друга. И так, постепенно, освоить всю территорию.
– Не вышло?
– Эта единственная, что уцелела. Говорят, ее защищает Проклятый Лес. Оттягивает на себя аномальную энергию. А может, все проще. Башня Ворона стоит на самой окраине. Здесь почти безопасно.
Бригада сварщиков, на трех подвесных платформах, латала одну из стальных опор.
– Что здесь случилось? – спросил я.
– Бандиты, – ответил Питбуль. – Порой они нападают на Башню Ворона. Хотят захватить… Пока им это еще ни разу не удавалось. Но кто знает, что будет завтра.
– А там что? – спросил я.
У самого горизонта, дымились уродливые развалины.
Питбуль поежился.
– Башня Орла… Вторая платформа. Ее успели достроить, когда она взорвалась. Сотни людей тогда погибли. Говорят… там до сих пор творятся странные вещи. Сталкеры ее десятой дорогой обходят.
Негр замолчал, – но я был уверен, он еще многое мог рассказать о Башне Орла. Если бы захотел.
Мы начали снижаться.
– Здесь будь настороже, – пояснил Питбуль. – В Зоне никому нельзя доверять. И меньше всех – самому себе.
– Почему это?
Негр ухмыльнулся.
– Много сталкеров погибло лишь потому, что слишком верили в себя.
Вертолет приземлился.
Питбуль придержал меня за руку. Сталкеры вышли первыми, – молодой все жалел, что слишком много потратились.
– Оба погибнут, – негромко бросил негр.
– С чего ты взял?
Видно, мой спутник хорошо изучил Зону и ее обитателей.
– Башня Ворона – опорная база наемников. Здесь все очень дорого. Обычный сталкер другой дорогой пойдет. Но этим, видно, в прошлый раз подфартило.
Питбуль постучал пальцем по носу.
– А дважды удача в Зоне не выпадает.
Трое солдат, с израильскими винтовками, стояли у вертолета. Они носили черную форму, с белой головой ворона на груди. У каждого, что прилетел с нами, проверили документы.
– Почему мы последними выходим? – спросил я.
– Да кто его знает, – ответил Питбуль. – Кто первый вылез, может и пулю схлопотать. Закон Троянской войны.
– Нет, я уже заплатил, – бормотал ученый.
Сталкеры и майор уже шли дальше, в глубь ангара. Профессора задержали.
– Вот, спросите у летчика…
– Ты платил за полет, – безразлично сказал охранник. – Нас это не касается. Нам башляяешь за то, что ты взошел на платформу.
– Но у меня нет денег, – заволновался ученый. – Откуда? Мне никто не сказал.
Он обернулся к летчику.
– Давайте я полечу обратно.
Пилот лишь покачал головой.
– Обратный билет в десять раз дороже.
– Это еще почему?
– Поживете в Зоне – узнаете.
Охранник флегматично спросил.
– Так будем платить, очкарик?
Ученый забормотал.
– У меня нет… Никто же мне не сказал…
– Ну, как знаешь.
Его подхватили под руки, и поволокли куда-то.
– Что с ним будет? – спросил я.
– Сбросят, – ответил Питбуль. – Высота здесь, наверное, этажей сто. Хошь посмотреть? Прикольно.
Охранники подтащили ученого к краю посадочной площадки. Тот кричал, дрыгал ногами, пытался вырваться.
– Ему еще повезло, – заметил негр. – Многие, кто в Зону попал, – сильно жалеют, что сразу их не убили.
– Отпустите его, – велел я. – Сколько он вам должен? Я заплачу.
– Щедр ты, брат, – пробормотал Питбуль. – Чужими деньгами.
Я вынул бумажник.
Ученый дрожал, – бился мелкими судорогами. Зубы его стучали, он пытался бормотать слова благодарности, – но не мог.
– Дурак ты, – хмыкнул охранник, приняв у меня деньги. – Всех не спасешь, за всех не заступишься. Такие, как ты, здесь первыми подыхают.
Профессор подхватил чемоданчик, и мышью ринулся прочь.
Питбуль едва мог скрыть улыбку.
– Че ржешь? – спросил я. – Я чего-то не понял?
– Да есть у него деньги, – ответил негр. – Знаю я этого прощелыгу. Он туда-сюда раз в неделю летает. Торгует ценными артефактами. У сталкеров берет за бесценок, а потом на Большой Земле втридорога продает.
Питбуль поднял руки.
– Ты не подумай. Тех, кто не платит, здесь и правда скидывают с платформы. На моей памяти человек пять так погибло. Один…
Питбуль наклонился через ограждение.
– Вон об ту опору размазался. Крови было, как кетчупа на сосиске. Я тебе потом фотки покажу. Но этот очкарик, – совсем другая история. Бабок у него больше, чем у нас с тобой.
