– Угу, значит, всё-таки пожалеть? – хмыкнула я, пытаясь отстраниться.
Он не отпустил.
– Злюка ты, Кир, – Снова лег на спину, прижал меня к своему боку и поцеловал в макушку. – Нет в тебе сострадания к бедному начальнику. А ведь я себя и правда отвратительно чувствую. Так плохо давно не было. Как будешь спасать несчастного?
– Может, аспирин поискать? От Соколова не спасет, но хотя бы похмелья избежишь.
Он засмеялся.
– Аспирин. Ну спасибо, Кудрик. В комплексе с остальной терапией, пожалуй, пойдет, – в голосе Минаева послышалось что-то новое. Что-то такое, от чего мурашки по спине побежали. А уж когда его рука переместилась мне на грудь, я и вовсе забыла о серьезном разговоре, который пытался завести шеф. Да ну его, завтра поговорим. Сегодня хотелось другого…
– Еще в моем арсенале есть целебный массаж – я положила ладонь на его живот, скользнула ниже, поглаживая кожу круговыми движениями. Нарочито медленно, испытывая терпение Минаева. Потерлась коленкой о его бедро и чуть дальше, чувствуя, что не все в нем поникло от тоски. Ох не все!
– Кир, ты просто доктор моей души, – он благосклонно кивнул и, взяв мою руку, потянул на себя, заставляя в итоге лечь сверху.
Кажется, хотел сказать что-то ещё, а я точно собиралась сострить в ответ, но… Дальше слова забылись.
Макс приподнялся, обхватил мое лицо обеими руками и жадно впился в губы. Мы целовались, словно ненормальные, прижимаясь друг к другу и сходя с ума от столь тесной близости…
На этот раз были прелюдии со всеми вытекающими. На всю комнату раздавались мои громкие стоны и его чуть хрипловатое "Кира…".
Мы были в огне, поглощенные страстью, забывшие о времени и разногласиях… Заснули тоже в объятиях друг друга, обессиленные, но счастливые.
Я приказала себе не думать о серьезности наших отношений и укрыла сомнения розовым одеялом, сотканным из надежды. Пусть будет как будет. По крайней мере, пока…
Но вскоре настало утро, и Ашер, запевший из моего мобильника ровно в девять, напомнил о реальности и о существующих мирских заботах.
– Выходной же, Кир, – с мольбой в голосе просипел Макс, натягивая на себя одеяло. – Зачем тебе будильник?
– Чтоб приготовиться к приезду Данилы, – честно ответила я.
Шеф завозился, привстал, прикрылся рукой от солнца, бьющего в глаза, и попросил:
– Повтори-ка, Кудрик, кого мы ждём?
– Эскина, – улыбаясь, проговорила я, после чего сладко потянулась, демонстрируя шефу весьма неплохие формы. Это ему не худосочная Марина, которую, ляг она на спину, наверняка не отличить от мальчика.
– Кир-р-ра, – с рокочущими нотками отозвался на провокацию Минаев, – что ты со мной делаешь?! Сколько у нас времени?
– Ни сколько, – призналась, грациозно поднимаясь с кровати. – Пора одеваться, товарищ большой начальник.
– А про Эскина это шутка такая?
– Отнюдь, – накинув на себя найденный на полу халатик, обернулась и напомнила: – Как ты мог подслушать вчера, мои родители его пригласили на дачу. Хотят посмотреть, с кем я провожу ночи.
– Тогда ты не того им показываешь, – откликнулся Минаев, усаживаясь, и, прикрыв глаза, лениво покрутил головой то влево, то вправо.
– Могу и тебя захватить, – улыбнулась я, наблюдая за его импровизированной зарядкой. – Скажу папе так: смотри, это Эскин, у него нет девушки, и с ним я смотрю кино ночами. А это Минаев Максим Сергеевич, у него есть невеста, но мы спим при каждом удобном случае. Думаю, папа будет мной горд.
– Главное твои родители поймут, что живёшь ты не скучно, – отшутился шеф, поднимаясь и разминая плечи. В отличие от меня, своей наготы он совсем не стеснялся.
– А если серьезно, Кир, то… Марина практически в прошлом.
– Практически? Это как? – я свела брови на переносице. – Поделись расшифровкой терминологии, а то ведь сама додумаю.
Сегодня я готова была слушать. Но Минаев уже окончательно протрезвел и не горел желанием говорить. Подхватив свои боксеры, он повернулся спиной и стал одеваться. Собранный и спокойный.
Я прокашлялась, напоминая о себе.
– Кудрик, давай сначала душ приму, – попросил он, повернув голову, – а потом обсудим, что и как. Иди ты первая. Я могу пока кофе сварить.
