– Ты передергиваешь, – поморщился Минаев. – Нам же было хорошо.
– Было. Но реальность такая странная штука, Максим… В ней обо мне станут судачить, я вновь стану темой для сплетен. Не ты, заметь. Потому что изменяющий мужик – это нормально в глазах общественности. А женщина, польстившаяся на чужого мужчину, имеет десятки имен, и все нецензурные. И потом, подобный формат отношений – это унизительно.
– Кир…
Он сделал шаг ко мне, а я выставила вперед руку, заставляя остановиться.
– Макс, ты спросил и получил ответ. Вот так я думаю про то, что между нами происходит. И я не сбегаю, чтоб ты знал, а просто иду в приемную работать. Только пойми: если на моем пути замаячит некто симпатичный и свободный, мы сразу попрощаемся.
– Ты себя слышишь?! – Макс сложил руки на груди. – Ну что за бред? Что значит “если кто-то замаячит”? Говоришь, что чувствуешь тоже, что и я, и тут же предполагаешь новую связь с неким субъектом.
– Так ведь и ты не один. Мариночка хоть и не стенка, двигать ее я не собираюсь.
Макс раздражённо мотнул головой:
– То есть, ты хочешь, чтобы я разорвал помолвку? Так?
Помедлив всего пару секунд, кивнула.
Сказать вслух такое язык не поворачивался. Всё-таки одно дело, когда секс с мужчиной нравится, а другое – заставить его уйти от невесты и потом понять, что ничего не получится. Гарантийного срока на наши отношения, увы, я дать не могла. Но с другой стороны – он тоже не мог. А спать с ним вот так – урывками, где попало, это даже не смешно. Грустно, скорее.
– Кир, – Макс всей пятерней взъерошил себе волосы, – слушай, это так просто не решается.
– Знаю. Я не первый год живу. Тебе хорошо, как есть, понимаю. Да и мне, в общем, неплохо, если все не закончится увольнением. Так я пойду?
Он не отвечал.
Чертов молчун. Ну сколько можно?!
– Макс… – на этот раз мне до боли хотелось услышать хоть что-то. Пусть скажет, что между нами не может быть ничего серьезного – и то легче, чем с головой в омут.
Ненавижу неизвестность.
– Я приеду вечером, – он посмотрел на меня, выдавил напряженную улыбку. – Тогда поговорим и решим, что и как. Сейчас работы море, нужно ехать в другой конец города. Кстати, как ты умудрилась очки забыть? Щуришься без конца…
– Это все солнце. Слепит, зараза…
– Ну да, конечно. Хочешь, дам свои запасные?
Пожала плечами. Но, подумав, исправилась:
– Отпусти меня пораньше? Вот прямо сейчас. Если что Эскин позвонит мне, и я все расскажу: где что лежит, как найти потерянное и все в этом роде. А с понедельника обещаю войти в строй с новыми силами.
Минаев выслушал, задумчиво потер лоб, отвернулся.
– С понедельника тебе в юридический, Кир, – сказал тихо. – Соколов взъелся не на шутку, так что лучше побыстрее устроить этот перевод.
– Даже так? Впрочем, действительно лучше.
В тот момент почувствовала, как сдохло несколько бабочек, совсем недавно порхавших в животе, умиляясь нашему незамутненному счастью. Бедняжки пали жертвами реалий, а мне пришлось стоять до конца.
– Ладно, вроде все выяснили, – я красноречиво посмотрела на выход, намекая, что вот-вот уйду. Внутри еще теплилась надежда на хороший конец для моей сказки. Только принц не спешил развеивать сомнения.
– Ты что, расстроилась? Прекрати, Кир. Фирма не моя, ты же понимаешь, – Макс подошел ближе, протянул ко мне руку.
Уж не знаю, что хотел сделать, но я отшатнулась и пошла к двери.
Он устало вздохнул. Может, тоже надеялся на хороший финал, только видел его как-то иначе?
– Кир… Кудряшева… Не придумывай себе всякой ерунды, пожалуйста, – попросил шеф. – Я целиком на твоей стороне. Но ситуация не самая радужная.
– Так я могу уйти пораньше сегодня? – повернув ключ в замке, замерла в ожидании ответа.
Знаю, что нагло, но у меня просто не было моральных сил находиться в приемной до вечера.
Какая все-таки отвратительная штука эта личная жизнь. Нет ее – тоска разъедает мозг, а есть – сердце постоянно шалит то от радости, то от сомнений. Корвалола на нее не напасешься.
– Можешь.
Разрешение на побег получила! Ура.
Судя по звукам, Макс пошел за свой стол. Его звала работа, а меня ждала моя квартира-крепость.
