— Привет, — сказал Генка. — Где же твоя жена?
— Не приехала, — уныло сказал Серега. — Не знаю, что и подумать. Написала: приеду, хочу посмотреть место, где будем жить. Без ребят хотела приехать… И нету.
— Может, еще подъедет, — сказал Илья.
— Нет, поезд уже пришел, — с тоской сказал Серега. — Теперь не приедет. Хорошо, что пришли. Совсем скучно одному. Сейчас чаю согрею, — засуетился он и, хлопнув дверью, вышел. Потом вдруг вспомнил, вернулся. — Григорий звал телевизор смотреть. Киножурнал какой-то о стройке покажут. Можно было и в общежитии посмотреть, да у нас телевизор испортился. Крутили, крутили, и испортился. Столько денег стоит, а портится.
Серега опять хотел скрыться, но Илья задержал его:
— Не надо чаю. Пойдем к Перевезенцеву. Его и Генку будут по телевизору показывать.
— Что ты! — удивился Серега. — За что их? Гена, ты что-нибудь натворил?
— Кажется, натворил, — вздохнул Генка, на его лице и вправду появился испуг. — Не знаю, как у меня в кино получится. Я вроде здорово работал, но кино — это совсем другое дело. В спортивных киножурналах другой раз замедленно показывают прыжки: летит человек с десятиметровой вышки в воду, как пушинка, — медленно-медленно. Получается красиво. А что, если им вздумается показать мою работу медленно? Каждый, кто посмотрит, скажет: гнать его надо в три шеи…
— А я люблю только такие кинокартины, на которых плачу или смеюсь, — сказал Серега. — Все остальное — ерунда.
Его замечание разобидело Генку:
— Глупость из тебя так и прет. Только ты не обижайся, — поправился он.
— Я не обижаюсь, — покорно сказал Серега. — Я уже близок к тому возрасту, когда трудно сдержать глупость. Молодые еще могут сказать вовремя: «Стоп!» А старики — как дети…
И опять, как бывало и до этого, Илья с удивлением посмотрел на Теплякова: не так уж он и прост, как все принимают его. О таких говорят: себе на уме.
Перевезенцев занимал однокомнатную квартиру с ванной, кухней и газом. В комнате, рядом с высокой, блестевшей никелем кроватью, умещались по стенке диван и тумбочка с телевизором. По другую сторону были шкаф и еще тумбочка с радиоприемником. Жена его, Варя, радушно усадила гостей и, поймав взгляд Григория, поставила на стол бутылку вина.
— Богато живешь, — сказал Серега, с интересом поглядывая на радиоприемник с зеленым мерцающим глазком. Передавали концерт по заявкам строителей.
— Живем не пышно, другой раз у соседей слышно, — самодовольно сказал Григорий, подмигивая жене.
— В семейной жизни бывает, — знающим тоном проговорил Серега. — Дерешься, целуешься — сам черт не разберет. У меня будет комната, тоже куплю радиоприемник, выберу самый большой, чтоб орал на весь дом. Музыку слушать буду. Сам не свой до музыки. Особенно до такой, которая с воем и громом, — джаз называется. Включу на полный голос, окна настежь — не плати за вход, танцуй сколько влезет. Телевизор покупать не хочу, он ломается. Радиоприемник — куда как здорово.
Пока Серега разглагольствовал, по радио пели песни. Бетонщики, каменщики, штукатуры со всех строек страны — все больше знатные — наперебой заказывали песни из кинофильмов, и их просьбы послушно выполнялись. Диктор объявил, что следующим номером поется современная грузинская песня, в которой есть слова; «Я вношу свою лепту в строительство коммунизма». Песня, очевидно, была хорошая, тем более что, кроме приведенных слов, ничего разобрать не удалось. В заключение была исполнена песенка о покорении космоса, которая, правда, к строителям непосредственного отношения не имела, но зато откликалась на события дня.
Гости слушали и чинно разговаривали. Генка выпил стопку вина, раскраснелся и стал посмеиваться. Потом залепетал: «Ла-ла-ола-ла». Это надо было понимать: я тоже строитель коммунизма и тоже вношу свою лепту.
— Ко мне всегда заходите, — сказал Григорий. — Жена у меня гостей любит. А вот на рыбалку со мной не стоит идти, если не хотите заклятого врага нажить. Такой уж у баб характер: сиди все время дома — лучше тебя во всем свете нет. А уйдешь — и такой, и сякой, и немазаный. Ревнивые…
— Думала тебя, дурака, ревновать, — сказала Варя с улыбкой. — У самого, поди, сердце обмирает, когда задерживаюсь.
