Айрис печально улыбнулась.
— Благодарю вас. Все вокруг напоминает мне о том, что его нет. Он больше не вернется.
Берри не знал, относится это к Неду или Джеку, Айрис, наверное, тоже. Генри отвесил ей легкий поклон. Больше ему нечего было сказать. Женщина проводила его до дверей и махала, пока он садился в машину.
Никогда в жизни вид собственного шофера не вызывал у Генри такого облегчения.
— Увезите меня отсюда, Джордж.
Когда они проезжали место пересечения пяти дорог и поравнялись с высоким деревом, он увидел в тени ветвей жену Джека. Ослепительное сари цвета слоновой кости грациозно облегало ее большой живот. При виде этой женщины ему на память мгновенно пришло ритмичное имя: Канакаммал. Она водила пальцем по коре.
— Остановите, пожалуйста, — попросил он.
Генри вышел из машины, поднялся по пологому склону, приблизился к Канакаммал.
— Все сделано.
— Я рада. — Она кивнула.
— Может быть, мне все-таки что-нибудь передать Джеку?
Женщина задумалась, помолчала, потом сказала:
— Пожалуйста, передайте мужу, что мы с сыном будем каждый день молиться за то, чтобы он был счастлив. Я заметила, как в ночь своего отъезда он назвал меня моим настоящим именем… И мне это было приятно.
Потом она повернулась и пошла босиком к дороге, ведущей в Поля.
Генри растерялся, посмотрел на дерево и заметил инициалы — «Дж. Б.». Было видно, что надпись старая, вырезанная, возможно, тогда, когда Джек только что приехал в Поля и принял решение остаться здесь. Рядом были другие буквы — «Э. С.», и Берри стало больно.
Он повернулся туда, где шла Канакаммал, надеясь, что она остановится, оглянется и добавит несколько слов, но этого не случилось.
Глория из окна наблюдала, как Джек в одиночестве читал в саду письмо, которое она утром получила на почте. Письмо было заказное и, очевидно, очень важное.
Она рассматривала конверт на просвет, пытаясь разобрать, что там внутри, но ничего не получилось. Из обратного адреса, написанного аккуратным почерком, следовало, что письмо от человека по имени Генри Берри, а на почтовой марке значилось «Бомбей». Глория как-то читала в журнале о Бомбее, но не испытывала никакого интереса к экзотическим местам, где живут цветные люди, а по улицам бродят дикие звери. Нет, ее вполне устраивала жизнь в Корнуэлле, оставалось лишь найти себе хорошего мужа.
Девушка бросила взгляд назад, где в туалетной комнате одевалась миссис Брайант, но тут же вновь посмотрела на ее сына и вздохнула, залюбовавшись его густыми темными волосами. За возможность пробежать по ним пальцами она отдала бы все! Лицо Джека было скрыто, но в своих мечтах она уже хорошо его знала.
В том, как он ссутулился, чувствовалось напряжение. У нее на глазах он перечитал письмо несколько раз, тщательно изучая каждую строчку.
— Глория, дорогая! — Голос миссис Брайант заставил ее вздрогнуть. — Вы не видели моего сына?
— Он в саду. Ему пришло письмо из Индии, — осторожно ответила она.
— Вот как?
— Да.
— Хорошо. Я надеялась его поймать. — С этими словами Элизабет надела на шею нитку жемчуга.
— Как вы думаете, он когда-нибудь туда вернется? — уголком глаза следя за Джеком, спросила Глория.
Тот смотрел в пространство.
— В Индию? Через мой труп! Нет, сын вернулся ко мне. Теперь всем известно, что в трагедии в Леванте нет никакой его вины. Он останется в Корнуэлле. В Индии его ничего не ждет.
— Желаете, чтобы я позвала его, миссис Брайант?
— Благодарю вас, дорогая.
Преодолевая два лестничных пролета, Глория едва ли не летела и лишь у выхода в сад заставила себя перейти с бега на шаг. После этого она разгладила платье и глубоко вздохнула.
По тропинке, огибающей великолепную розовую беседку, девушка медленно двинулась к скамейке, стоявшей под яблоней, вышла из-за беседки и поняла, что там пусто. Джек только что покинул сад и как раз закрывал ворота снаружи.
— Простите, что беспокою вас, мистер Брайант, — произнесла она.
Джек оглянулся и посмотрел на нее с таким видом, как будто мысленно был на другом конце земли.
— Надеюсь, новости не дурные. — Глория кивком указала на конверт.
— Друг сообщает последние сплетни, вот и все.
