Том подошел к брату, и руки их встретились в крепком пожатии, словно в честь рождения этого малыша они заново скрепили некий таинственный договор. Даже Морриса эта новость вывела из его сонно-равнодушного состояния, и он с широкой улыбкой сказал Дику:
— Это большой праздник для всей нашей семьи, сынок!
Динни, лукаво посмеиваясь, называл Морриса дедушкой, а Салли — бабушкой.
Салли и Моррис навестили Эми в больнице и остались очень довольны внуком. Прекрасный, крепкий малыш, уверяли они ее, а сама она, в изящной ночной кофточке и кружевном чепчике, хороша как картинка.
Когда Эми вышла из больницы, Лора взялась помогать ей и ухаживать за ребенком, и первое время в маленьком домике Дика царили такая радость и довольство, что, казалось, — это самый счастливый дом на приисках. Дик словно забыл о своих денежных затруднениях. Он приходил в гости к Салли, катя перед собой детскую коляску, а Эми горделиво шагала рядом. Она говорила, что Дик просто чудо — взял на себя всю работу по дому: подметает и натирает полы, наводит порядок, моет вечером посуду и встает спозаранку, чтобы погулять с маленьким Биллом и дать ей поспать подольше.
А потом пришла беда: Дик потерял работу на Боулдер-Рифе. Что тут было делать? Он знал, чего от него ждут, и обсудил все с Эми. Она всплакнула, но довольно быстро примирилась с тем, что Дику придется идти в армию. Это значит, что она все-таки будет получать хоть что-то, а на большее не приходится рассчитывать; многие ее подруги, чьи мужья ушли воевать, обеспечены ничуть не лучше.
Но Салли едва не лишилась рассудка. Она не могла поверить, что у Дика нет иного выхода.
— Ты должен думать о жене и ребенке, — говорила она.
— Я думаю о них, дорогая, — отвечал Дик. — Эми будет получать мое жалованье, а если со мной что случится, — у нее останется пенсия. Я не уверен, что смогу обеспечить их сейчас каким-то иным путем.
— Ах, Дик, — рыдала Салли, — мы бы прожили. Право, мы бы прожили все вместе.
— Нет, не прожили бы, — твердо оказал Дик. — Не надо закрывать на правду глаза, Салли моя, и чем меньше мы будем об этом говорить, тем лучше.
Недели две Эми ходила с видом скорбным и трагическим; она говорила всем, что теперь она «жена солдата и должна быть храброй». Салли казалось, что Эми чересчур легко относится к уходу мужа в армию. По-видимому, ей и в самом деле приятно встречать повсюду внимание и чувствовать себя героиней и патриоткой. Задумывается ли она хоть на минуту о том, что военная служба будет не по нутру Дику? — спрашивала Салли Тома. Понимает ли она, какой страшной опасности будет он подвергаться?
— Она должна это знать, мама, — сказал Том.
Когда Дик уехал в лагерь, Эми решила запереть дом и отправиться на побережье. Она сказала, что сняла дачу в Котсло. Малышу там будет лучше летом, и к тому же она сможет чаще видеться с Диком, когда его будут отпускать.
Прошло несколько месяцев, прежде чем Дика отправили на фронт; за это время он дважды навещал мать. Один из его приездов совпал с извещением о смерти Лала. В то утро, когда Салли вышла навстречу мальчишке-почтальону, она даже не знала еще, что Лал вернулся в свой полк, который был в то время в Палестине. В предыдущем письме он писал, что находится в офицерской школе и представлен к званию. Моррис придавал этому огромное значение. Прошло уже около года с тех пор, как Лал был ранен.
Салли сама приняла телеграмму у мальчишки, прикатившего на велосипеде с почты. Это был самый обыкновенный паренек с приисков — тощий и загорелый, с красной повязкой на рукаве. Она вскрыла телеграмму, нимало не подозревая, что этот юнец мог принести ей такое страшное известие.
Слова на телеграфном бланке ошеломили ее, и на минуту все поплыло у нее перед глазами. Потом эти страшные слова возникли снова перед нею, словно выжженные каленым железом: «С прискорбием извещаем о смерти лейтенанта Лоренса Фитц-Моррис Гауга, павшего в бою девятнадцатого апреля».
На кряк Салли — короткий, тотчас оборвавшийся вопль — приковылял Моррис. Можно было не объяснять ему, что произошло. Сколько народу в городе уже получило вот такие же телеграммы, разбивающие сердца. Все это время, пока Лал был на фронте, Салли вскрывала телеграммы, замирая от страха. Но когда он попал в госпиталь и стал понемногу оправляться от раны, она как-то успокоилась.
