Чани заметил, что принцесса начала с тревогой поглядывать на небо, по которому ползла темная туча, похожая на растрепанный половик. Странная какая-то была туча. Она двигалась не плавно, как положено всем нормальным тучам и облакам, а судорожными рывками. Сначала вперед выбрасывался лохматый серый рукав-щупальце, он словно цеплялся за что-то невидимое, а потом подтягивалась и остальная масса. Чани с легким страхом понял, что туча движется против ветра!
Постепенно она подобралась к солнцу и проглотила его. Сразу стало сумрачно и холодно, камни покрылись инеем, словно на них дохнул невидимый ледяной великан. Туча же, похоже, обосновалась в небе надолго. Во всяком случае, больше она никуда не двигалась, а начала растекаться в стороны, пятная синеву неба грязными серыми кляксами.
Ториль нервно сжала кулаки. Вдруг кто-то тронул ее за плечо, она испуганно обернулась. Но это был Чани.
— Не бойся, — сказал он.
— С чего ты взял, что я боюсь? — голос принцессы был по-прежнему насмешлив.
— Заметно.
Она надменно вскинула голову.
— Вздор. Я не знаю, что такое страх.
— Верю, — согласился Чани, — но все равно сейчас ты боишься.
В холодных глазах мелькнула растерянность, но принцесса тут же опомнилась, хотя в голосе ее не было прежней твердости:
— Лжешь. Не забывайся.
Чани изумленно посмотрел на нее.
— Опять?
Но, словно обжегшись о взгляд ледяных глаз, он смешался и замолчал. Вопль Хани раздался очень кстати, разрядив ситуацию.
— Смотрите! Смотрите!!
Они подбежали к нему. Хани показал вниз. Там, из узкой расселины, клубясь, выплывало густое черное облако, оно заполнило уже пропасть, по краю которой шла тропинка, и теперь медленно поднималось вверх, цепляясь за скалы.
— Камни! Быстро! — приказала принцесса.
— Что камни? — не понял Хани.
— Собирайте камни и сваливайте в кучу. Только быстрее, если вам дорога жизнь!
Жесткий, повелительный тон словно подхлестнул братьев. Они лихорадочно, сбивая в кровь пальцы, начали собирать щебень и выворачивать потрескавшиеся камни. Вскоре на тропинке выросла большая куча, и Ториль жестом остановила их.
А черное облако тем временем было уже совсем рядом. Мгла, поднявшаяся из пропасти, сомкнулась с опустившейся сверху, и они оказались внутри черного шара. Чани заметил, что по краям облака сверкают крошечные голубые огоньки, мелькают серебристые искорки. Ему даже показалось, что он различает мельчайшие четырехконечные звездочки…
Ториль, белая, как мел, но спокойная, достала свой Факел и направила его на груду камней. Она произнесла длинное и сложное заклинание на незнакомом певучем языке, Факел сразу брызнул струей белого огня… Пламя Факела стремительно налилось желтизной, и, к удивлению и испугу братьев, камни сами вспыхнули ярким желтым пламенем. Хани, стоявший слишком близко к костру, попятился.
Но его остановил окрик Ториль:
— Стой! Назад!
Она схватила Хани за руку и с силой подтащила к костру.
— Нельзя отходить от огня. Нельзя! — повторила она. — Может быть, нам удастся спастись.
Плотная черная стена надвигалась, выбрасывая колышущиеся отростки. Даже сквозь жар огня чувствовалось ее леденящее дыхание. Послышалось ровное мерное гудение, словно рядом пролетел рой рассерженных пчел, серебристые огоньки завертелись быстрее, сливаясь в светящийся вихрь. Но и необычное пламя, которое было сложено из сотен мельчайших золотисто-желтых кубиков, тоже разгоралось все сильнее.
— Так вот ты какой, Черный Туман, — непонятно прошептала Ториль.
Чернота напряглась, пытаясь сомкнуться над ними, охватить их, но, натолкнувшись на пламя костра, отступила. Гудение стало сильнее, перешло в тонкий рассерженный вой. Опять и опять черные крылья протягивались к путникам, но, попав в огонь, таяли, оставляя после себя запах потревоженной пыльной паутины. Искры Тумана засияли ярче. Потом раздался гулкий раскат, похожий на гром, — и все стихло.
Ториль устало опустилась прямо на мокрые камни тропинки.
— Вот и все…
— Что все? — переспросил Хани.
— Сам смотри.
Черная сфера, окружавшая их, стремительно белела и редела, пропали или погасли мелькавшие раньше серебристые искры. И вскоре вокруг клубился самый обычный влажный туман, быстро тающий под жаркими лучами вновь появившегося солнца. С тихим потрескиванием и пощелкиванием догорал каменный костер. Ториль провела ладонями по лицу, как бы смахивая усталость, и легким упругим движением поднялась.
