— Я никогда не был привязан к одной-единственной женщине — уж такой я человек, — без капли сожаления признался он. — Ты такая же алчная, как и другие, что и доказала очень быстро.
Она вздрогнула. Самое время сказать ему, зачем ей были нужны его деньги. Она сделала для храбрости глубокий вдох.
— Я потратила твои деньги на совершенно необходимые и важные вещи, — нерешительно вымолвила она, — и прежде чем сказать тебе, на что именно, я хочу, чтобы ты знал — я действительно пыталась поговорить тогда с тобой, но ты не захотел увидеть меня и…
— К чему этот разговор? — Он посмотрел на часы. — Я уже сказал тебе, что твое транжирство меня не интересует. Если тебе были нужны деньги, то следовало обратиться к другому любовнику и выпотрошить его.
— У меня не было других любовников, и ты это знаешь, — выдохнула она.
— А вот это мне неизвестно. — Взгляд у него сделался жестким. — Я дважды возвращался домой и не заставал тебя.
— Потому что я устала лежать одна в постели и ждать, когда ты придешь от другой! — взорвалась она. — Да, я уходила! Тебе это не понравилось? Но почему? Да потому, что ты привык диктовать правила!
— При чем здесь это! — По его взгляду было видно, что он взбешен. — Тебе не следовало уходить от меня. Ты была моей.
— Ты что, считаешь меня своей собственностью? — прокричала она. Ну почему, как только она соберется с духом, чтобы высказать ему то, зачем пришла, они снова начинают говорить о прошлом? — Ты относишься к женщинам как к своей собственности! Ты их используешь и выбрасываешь за ненадобностью, когда они тебе надоедают! Вот почему наши отношения не сложились. Ты — безжалостный, корыстный и совершенно аморальный человек. Тебе наплевать на людей. Ты ожидал, что я буду лежать в твоей постели и ждать, когда ты вернешься со свидания!
— А ты тем временем решила расширить свой сексуальный опыт, — холодно заметил он.
Она едва удержалась, чтобы не броситься на него и не вцепиться в его красивое лицо.
Как может такой умный, преуспевающий человек настолько заблуждаться в отношении женщин? Дальше своего носа он ничего не видит.
— Что мне нужно было делать?
— Отдыхать, — бархатным голосом произнес он, — и ждать моего возвращения.
Да он просто первобытный человек! Неандерталец пошел на охоту, а подруга ждет его в пещере.
В раздражении она была готова убежать, хлопнув дверью.
— Люк, мы живем в двадцать первом веке! Женщины имеют право голоса. Они управляют фирмами. Они сами решают, как им себя вести.
— И они обманывают партнеров. — Он насмешливо поднял брови. — Какой прогресс.
— Я не обманывала! Это тебя сфотографировали в ресторане с другой женщиной. Ясно, что меня тебе оказалось мало. — Она пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной. — Само собой, я решила, что, если ты общаешься с другими людьми, я тоже могу это сделать. Но я тебя не обманывала!
— Подробности меня не интересуют.
— А могли бы заинтересовать. Грешен ты, а не я. Мне было всего восемнадцать, но ты соблазнил меня, не моргнув глазом. Скажи, ты хотя бы на минуту об этом задумался? Ты подумал об этом, прежде чем лишить меня невинности и разрушить мою жизнь?
Он окинул ее непонимающим взглядом.
— Ты находишься здесь всего пять минут, а уже обрушила на меня кучу обвинений. Ты очень хотела, чтобы тебя совратили, моя рыжеволосая искусительница. Если ты забыла об этом, то я буду рад освежить твою память. — Он обхватил гибкими загорелыми пальцами ее кисть и рывком притянул к себе. — Разве та первая ночь на заднем сиденье моего автомобиля, когда ты прижималась ко мне своим изумительным телом, не была приглашением к дальнейшему? — Его голос звучал негромко и походил на мурлыканье… опасное мурлыканье, а теплое дыхание касалось ее губ.
Воздух накалился от напряжения. Кимберли попыталась выдернуть руку, но у него была железная хватка. Она вспомнила, как ей нравились его крепкие объятия, его грубая мужская сила. Она всегда чувствовала себя надежно защищенной рядом с ним. И особенно в ту первую ночь…
— На меня напали. Я была испугана…
И он ее спас. Он умел драться, как дерутся уличные парни, и это не вязалось с шикарным вечерним костюмом, который был на нем в ту ночь. Он одолел шестерых мужчин, а сам почти не пострадал. Если он хотел произвести на нее впечатление, то добился своего.
