Заметка была крошечной, такие обычно используют в газетах для подверстки.
Уокер сразу протрезвел.
— Но они же не виновны, — прошептал он.
— Это, как видишь, не спасло их от веревки, — грубо ответил я.
— О, Господи! — воскликнул он. — Они все еще ищут.
— Конечно, ищут, — нетерпеливо сказал я. — И будут продолжать поиски, пока не найдут.
Интересно, подумал я, что их больше волнует: золото или документы?
Эйфорическим грезам Уокера был нанесен серьезный удар. Теперь ему придется взглянуть в лицо действительности и понять, что охота за золотом на итальянской земле сопряжена с опасностями.
— Тогда поездка отменяется, — медленно процедил он. — Мы не можем ехать туда сейчас. Подождем, пока все уляжется.
— А ты думаешь, уляжется… когда-нибудь? — спросил я.
Он поднял на меня глаза.
— Я не поеду туда сейчас, — сказал он с решительностью напуганного человека. — Все откладывается… на неопределенное время.
В каком-то смысле я почувствовал облегчение. В Уокере все-таки была какая-то слабина, смущавшая и беспокоившая меня. Я уже давно сомневался в целесообразности поездки в Италию, а теперь все решилось само собой.
Я ушел не простившись, так как он занялся своим привычным делом: наливал себе очередную порцию.
По дороге домой мне пришло в голову, что газетный репортаж в деталях подтверждал рассказ Уокера. А это было самым главным.
* * *
День уже клонился к вечеру, когда я закончил свой рассказ. В горле у меня пересохло, а глаза Джин стали больше и круглее.
— Прямо из историй Испанской армады, — сказала она, — или триллеров Хэммонда Иннеса. А золото все еще там?
Я пожал плечами:
— Не знаю. В газетах больше ничего не писали. Думаю, что там… если, конечно, Уокер или Курце не откопали его.
— А что было дальше с Уокером?
— Он получил свои две тысячи фунтов и начал потихоньку спиваться. Потерял работу и исчез с горизонта. Кто-то сказал, что он уехал в Дурбан. Во всяком случае, я его не видел с тех пор.
История с золотом захватила Джин, и вскоре мы стали играть, придумывая, каким способом можно вывезти из Италии четыре тонны золота незаметно, Чисто теоретически. Джин обладала завидным воображением, и некоторые ее идеи были небезынтересными.
Собственно, проблема сводилась к тому, как практически можно вывезти четыре тонны золота не просто незаметно, а так, чтобы вообще никто не увидел груза.
В пятьдесят девятом году мы, благодаря строгой экономии, расплатились с банком. Верфь теперь целиком принадлежала нам, мы отметили это событие закладкой нового судна водоизмещением в пятнадцать тонн, которое я спроектировал для себя и Джин. Моя старая, надежная яхта «Королевский пингвин», родоначальница этого класса, идеально подходила для прибрежного плавания, но мы мечтали совершить как-нибудь путешествие по океану, а для такого плавания требовалась посудина побольше.
Яхта водоизмещением в пятнадцать тонн — самое подходящее судно для двоих: и управлять им легко, и места для запасов достаточно, чтобы не ограничивать время плавания. Предполагалось, что габариты ее будут соответствовать сорока футам длины, тридцати футам по ватерлинии и одиннадцати футам ширины. Яхта должна была быть оснащена в полном соответствии с требованиями океанского плавания и иметь в запасе большой дизель. Назвать ее мы решили «Санфорд» в честь старого Тома. После окончания строительства мы собирались взять годовой отпуск и отплыть на север, чтобы побывать на Средиземном море, возвратиться вдоль восточного побережья, совершив таким образом круиз вокруг Африки. С озорным блеском в глазах Джин сказала:
— Возможно, мы привезем с собой то самое золото.
Но два месяца спустя случилось непоправимое.
Я закончил проект судна для Билла Медоуза и отправил ему чертежи. На беду, чертежи внутреннего устройства яхты забыли вложить в пакет, и Джин вызвалась отвезти их в Фиш Хоек, где находился дом Билла. Дорога туда чудесная, вдоль мыса Чэпмена, с видом на море и горы, по красоте превосходящая все, что я видел на Ривьере. Джин отвезла чертежи, а на обратном пути в сумерках какой-то пьяный придурок на скоростной американской машине снес ее с дороги, и она упала в море с высоты трехсот футов.
