Итак, мы стояли и чувствовали себя довольно неловко, а Доминик в это время осматривал конюшню.
Сюзанна попыталась еще раз объяснить Доминику, что требуется передвинуть лишь центральную часть, а крылья здания оставить на прежнем месте.
— Мы хотим также перенести на новое место эту брусчатку. Вот эти ворота тоже. И эту крышу. И собрать все там в таком же виде. — Она показала в глубь участка. — Intatto, tutto intatto. Capisce?[4] Вы сможете это сделать?
Он посмотрел на нее так, словно она выразила сомнение в его мужских качествах.
— Мы можем сфотографировать это строение со всех углов, — предложил я.
— Да-да, — подтвердила Сюзанна. — Я не хочу передвигать все это колоссальное здание, Доминик.
Доминик в первый раз улыбнулся.
— Сколько это будет стоить? — спросил я. Меня это интересовало в первую очередь.
Доминик вынул из кармана лист бумаги, что-то написал на нем и протянул мне.
Я взял листок в руки и с интересом посмотрел на него. Там была только одна цифра, никаких расчетов. Но цифра была вдвое меньше того, что я предполагал. За свою жизнь я сталкивался с разными способами взяток, подкупов и подношений. Это был один из таких случаев. Но что я мог сделать? Сюзанна настаивала на этом строительстве, а Фрэнк Беллароза тоже был настроен весьма решительно. Я сказал Доминику то, что, вероятно, никогда не говорят подрядчику.
— Вы что-то мало просите.
Он пожал плечами.
— У нас мало накладных расходов. Дешевая рабочая сила.
Сюзанна тоже взглянула на цифру.
— Когда вы сможете начать? — спросила она.
— В понедельник.
— В понедельник какого года?
— В понедельник, в по-не-дель-ник. Это послезавтра, миссис. Три недели, и все будет закончено.
Это выглядело как воплощение мечты домовладельца. Да так оно и было. Я сказал Доминику:
— Мы подумаем.
Он удивленно посмотрел на меня, как будто я ляпнул какую-то глупость.
— Пожалуйста. — Доминик кивнул головой в сторону «Альгамбры».
Он не провел ладонью по горлу, но по его лицу было понятно, что, если он явится к своему повелителю без моего согласия, ему несдобровать. Сюзанне, судя по всему, было наплевать на эти мелочи.
— О, Джон, давай не будем торговаться. Если цена кажется тебе слишком низкой, выплатишь им премию, только и всего. — Она засмеялась. — Стало быть, начинаем в понедельник, Джон. Capisce?[5]
Я повернулся к Доминику и сказал то, чего мне не следовало говорить:
— Я согласен.
— Molto bene[6], — воскликнула Сюзанна.
Доминик прямо-таки сиял от сознания того, что ему придется работать за гроши.
— Хотите, я выпишу чек? — спросил я у него.
Он замахал руками.
— Нет-нет. Мы работаем на мистера Белларозу. Договаривайтесь с ним. О'кей?
Я кивнул.
— На время работ надо будет перевести лошадей в конюшню мистера Белларозы, — сказал Доминик.
Сюзанна замотала головой.
— У нас достаточно места в другой части конюшни.
— Но, миссис, конюшня на том участке уже вычищена специально для вас. Мы будем так шуметь здесь… — Он изобразил стук отбойного молотка. — Для лошадей это плохо.
— Ну хорошо, я переведу их к вам в понедельник, — согласилась Сюзанна.
Мы снова сели в «бронко», и я подвез Доминика до его грузовичка. Проводив его до машины, я спросил:
— Мистер Беллароза сейчас дома?
Он кивнул.
— Попросите его позвонить мне.
— О'кей.
Я протянул Доминику мою визитную карточку. Он повертел ее в руках, видимо, пытаясь понять, где указан мой телефонный номер.
— Мистер Беллароза знает номер моего телефона, — пояснил я. — Просто отдайте ему эту карточку и скажите, что я просил его позвонить.
— О'кей.
Я дал ему еще стодолларовую бумажку. Он не глядя сунул ее в карман.
— Большое спасибо.
Мы пожали друг другу руки.
— До понедельника. — Я направился к своему «бронко». Когда мы приехали домой, я продемонстрировал Сюзанне клочок бумаги с оценкой работ.
— Беллароза решил оплатить наши хлопоты.
Она мельком взглянула на бумагу.
— С чего ты взял?
— После пятнадцати лет практики мне грех не знать здешние расценки. Тем более что твой отец всегда заявлял, что с него требуют слишком много денег.
Сюзанна была в хорошем настроении и на мои выпады не реагировала. Она улыбнулась и сказала:
— Дареному коню в зубы не смотрят, как писал святой Джером.
