— Я только что говорил вашему мужу, что видел вас пару раз верхом на лошади, вы скакали через мой участок. Так вот, я хотел сказать, что совсем не возражаю.
Я подумал было, что он снова скажет о пользе лошадиных фекалий для своей земли, но он лишь улыбнулся мне. Я не ответил на его улыбку. «Воистину сегодня День лошадиного дерьма», — подумал я.
— Очень любезно с вашей стороны, — проворковала Сюзанна. — Должна вам сказать, однако, что здесь существует обычай беспрепятственно пропускать соседей, едущих верхом, на любой из участков. Вы, кстати, можете установить границы для таких прогулок. Но учтите, если вдруг снова разрешат псовую охоту, то эти границы не будут соблюдаться. Лошади ведь следуют за собаками, а собаки бегут на запах дичи. Впрочем, о псовой охоте сообщают заранее.
Фрэнк Беллароза послал Сюзанне долгий взгляд, и некоторое время они, не мигая, смотрели друг на друга. Однако затем Беллароза удивил меня, сказав довольно холодным тоном:
— Вероятно, мне придется узнать здесь об очень многом из того, что мне пока неизвестно, миссис Саттер.
Мне показалось разумным переключить разговор на такую тему, в которой мистер Беллароза знал бы толк, поэтому я подхватил с земли пластиковый пакет.
— Сюзанна, мистер Беллароза вырастил этот салат-латук в своем зимнем саду в «Альгамбре».
Сюзанна оглядела пакет и обернулась к мистеру Белларозе.
— О, да вы привели его в порядок! Как здорово! — воскликнула она.
— Да. Ремонт идет по всему дому.
— А это — рассада… — добавил я, указывая на другой пакет. — Овощи для нашего огорода.
— Вы так внимательны, — восхитилась Сюзанна.
Беллароза улыбнулся.
— Ваш муж сказал, что вы питаетесь цветами.
— О нет, сэр, только шипами. Спасибо, что заглянули к нам.
Беллароза сделал вид, что не понял намека на конец разговора, и повернулся ко мне.
— Как называется ваша усадьба? У нее ведь есть имя, верно?
— Да, — ответил я. — Стенхоп Холл.
— Что это означает?
— Ну… она названа по фамилии прадеда Сюзанны, Сайруса Стенхопа. Именно он построил все здесь.
— Понятно. А мне тоже нужно будет как-то называть свою усадьбу?
— У нее уже есть название.
— Да, я знаю. Мне уже сказали. «Альгамбра». Я получаю почту на этот адрес. Здесь даже нет номеров домов, представляете? Но я должен присвоить усадьбе новое название или нет?
— Можете, если хотите, — вмешалась Сюзанна. — Некоторые так и делают. Другие оставляют старые названия. У вас уже есть какая-нибудь идея на этот счет?
Фрэнк Беллароза задумался, затем покачал головой.
— Нет. Пока сойдет «Альгамбра». В этом есть что-то испанское. Я еще подумаю.
— Если мы можем вам чем-нибудь помочь в поисках названия, — сказала Сюзанна, — не стесняйтесь, обращайтесь к нам.
— Спасибо. Мне стоит повесить у входа табличку с названием усадьбы, как вы думаете? Я видел, что многие так делают. У вас, правда, таблички нет.
— Это как вам самому будет угодно, — заверил я нашего нового соседа. — Но если вы поменяете название, не забудьте поставить в известность почтовое отделение.
— Да-да, непременно.
Явно чтобы его подразнить, Сюзанна добавила:
— Некоторые даже пишут на табличках свою фамилию. Но другие, особенно обладатели известных фамилий, этого избегают.
Беллароза посмотрел на нее и улыбнулся.
— Я не думаю, что было бы разумно писать свою фамилию на табличке и вывешивать ее на всеобщее обозрение. А как вы считаете, миссис Саттер?
— Я тоже такого же мнения, мистер Беллароза.
Теперь, кажется, был мой черед испытывать неловкость.
— Ну, — сказал я, — нам, кажется, пора возвращаться к нашим гостям.
Беллароза замешкался на мгновение, потом объявил:
— У меня завтра небольшой пасхальный обед. Будут несколько моих друзей — хорошая компания. Ничего экстравагантного. Традиционная итальянская пасхальная кухня. — Он улыбнулся. — Я собираюсь поехать в Бруклин и купить capozella. Это голова ягненка. Но остальные части ягненка тоже будут на столе. Мы ждем гостей к двум часам. Согласны?
Я не был уверен, что правильно понял насчет головы ягненка.
— К сожалению, мы уже приглашены на пасхальный обед в другое место, — ответил я.
— Да? Ну, может быть, удастся заглянуть к нам хотя бы на десять минут? Я покажу вам свой дом. Выпьем. О'кей? — Он повернулся к Сюзанне.
