Я прошел через проход в перегородке и положил свой дипломат на столик представителя защиты. Бросив взгляд на судью Розен, я увидел, что мое появление ее нисколько не удивило. Отсюда я сделал вывод, что она не участвовала в этих играх. Помощник же прокурора не могла скрыть своего изумления. Она растерянно огляделась вокруг, словно ища поддержки.
— Адвокат обвиняемого, вы зарегистрировались в суде? — обратилась ко мне судья Розен.
— Нет, Ваша честь, я только что прибыл.
Она посмотрела на меня. Клянусь, я видел ее где-то раньше. Судья пожала плечами.
— Ваше имя?
— Джон Саттер.
— Внесите в протокол, что обвиняемый обеспечен защитой. — Затем судья Розен поставила Фрэнка Белларозу в известность о его правах. — Вы поняли? — спросила она его тоном, подчеркивающим ее полное равнодушие к его знаменитой личности.
— Да, Ваша честь, — ответил Беллароза своим приятным голосом.
— Вы понимаете смысл предъявленных вам обвинений?
— Да, Ваша честь.
— Вы имели возможность ознакомиться с копией обвинительного заключения?
— Нет, Ваша честь.
— Вам была вручена копия обвинительного заключения, мистер Саттер? — повернулась она ко мне.
— Нет, Ваша честь.
— Мисс Ларкин, по какой причине обвиняемый и его защитник не смогли ознакомиться с копией обвинительного заключения? — обратилась судья Розен к помощнику федерального прокурора.
— Я не знаю, почему этой копии нет у обвиняемого. А защитник не присутствовал на процедуре оформления документов обвиняемого сегодня утром.
— Сейчас он присутствует. Выдайте ему копию обвинительного заключения, — сказала судья Розен.
— Да, Ваша честь.
Я подошел к столу обвинителя, и мисс Ларкин протянула мне пухлую папку.
— Возможно, вы хотите не спеша ознакомиться с этими документами, — проговорила она. Я посмотрел ей в глаза. Мисс Ларкин добавила: — Я не буду возражать по поводу переноса слушания на более позднее время.
— Нет, я против этого.
— Мистер Саттер, отказываетесь ли вы от законного права вашего клиента на публичное оглашение обвинительного заключения? — спросила судья Розен.
У меня не было оснований отказываться, и в принципе я мог бы настоять, чтобы в течение ближайших нескольких часов нам зачитывали строчку за строчкой обвинительное заключение. В восемнадцатом веке, когда у людей было больше времени, а обвинения писались от руки и были значительно короче, их зачитывание вслух являлось частью спектакля, где зрители знакомились с выводами жюри присяжных. Но нет лучшего способа вывести из себя судью Розен, кроме как настоять на каком-нибудь праве защиты, которое отнимает больше двух минут. Поэтому я решил воздержаться.
— Несмотря на то что мы не имели возможности ознакомиться с обвинительным заключением, мы отказываемся от нашего права на публичное оглашение обвинительного заключения.
— Вы ознакомились с ордером на арест, мистер Саттер? — спросила судья Розен.
— Да.
— Вы слышали формулировку обвинения, зачитанную мной?
— Да, слышал.
Судья Розен обратилась к Фрэнку Белларозе:
— Признаете ли вы себя виновным в преступлении, сформулированном в предъявленном вам обвинении?
— Не признаю. — Его голос вибрировал от возмущения по поводу неслыханной несправедливости.
Судья Розен кивнула, явно не обратив никакого внимания на ответ. Когда-нибудь кто-то из обвиняемых крикнет ей: «Да, признаю свою вину», а она не услышит этого и не занесет признание в протокол.
— Вы также имеете право на освобождение под залог, — затем объяснила она Фрэнку Белларозе.
Право-то он имел, но вряд ли она позволит ему им воспользоваться.
— Однако, в силу того что обвиняемому предъявлено обвинение в убийстве, я не могу согласиться на освобождение под залог, мистер Саттер. К тому же по федеральному закону, в том случае если дело связано с наркотиками, перестает действовать презумпция невиновности по отношению к обвиняемому. Но, как я полагаю, вы хотите сказать нечто такое, что опровергнет это положение закона.
— Да, Ваша честь. Могу ли я переговорить с моим подзащитным?
— Если вам так угодно.
Я наклонился к Белларозе.
— Нас пытались задержать, — шепнул я ему и вкратце пересказал, что с нами произошло.
