На следующий день, в воскресенье, мы отчалили при сильном ветре, прошли вновь вдоль Монток-Пойнт и зашли в залив Грейт Пеконик. Для малых и средних яхт плавание под парусами в Грейт Пеконик — это ни с чем не сравнимое удовольствие, так как при полной иллюзии, что вы находитесь в открытом море, вы пользуетесь всеми преимуществами безопасного плавания в заливе. Здесь можно увидеть немало интересных яхт, полюбоваться прекрасными видами побережья, на что мы и потратили почти целый день. Эдвард осматривал берега при помощи бинокля и обнаружил четырех женщин, загорающих без верхней части купальника. Он предложил мне тоже посмотреть на них в бинокль, но я сказал, что меня подобные вещи не интересуют. Сюзанна и Каролин, со своей стороны, попросили его дать им бинокль, если он обнаружит на пляже голого мужчину. Ну и экипаж у меня подобрался.
В воскресенье вечером мы причалили у бывшей деревушки китобоев Сэг-Харбор, чтобы пополнить запасы провизии. Сюзанна, как вы помните, не увлекалась готовкой даже в своей современной кухне, так что ждать от нее кулинарных подвигов на камбузе не приходилось. Сюзанна и Эдвард считали, что закупка провизии должна заключаться в посещении ресторана на Мэйн-стрит, но я и Каролин воспротивились. Так как капитаном яхты являюсь я, то сделали все по-моему. Теперь вы понимаете, почему я люблю прогулки на яхтах. Мы прошлись по притихшим в воскресный вечер улицам деревушки и наткнулись на закусочную, где и закупили холодного пива и сандвичей, после чего вернулись на свою яхту, которая стояла у пирса там, где Мэйн-стрит упирается в море. Когда мы сели на палубе, чтобы выпить пива и закусить невзрачными бутербродами, Сюзанна, обращаясь ко мне, сказала:
— Если у нас после этой прогулки на яхте начнется цинга, в этом будешь виноват ты.
— Я полностью отвечаю за яхту «Пауманок» и ее экипаж, мадам. Я являюсь капитаном корабля и не потерплю неподчинения.
Сюзанна взболтала банку с пивом, открыла ее и плеснула пивной пеной мне в лицо.
Обычно такие сцены мы с Сюзанной разыгрываем в качестве прелюдии перед тем, как заняться любовью, но сейчас с нами были дети, и мне ничего не оставалось, как изображать невинное веселье. Ха-ха. Но, клянусь, это игра уже начала меня возбуждать. Я всегда почему-то легко возбуждаюсь, когда нахожусь на яхте.
В тот вечер мы играли в карты, разговаривали, читали и отправились спать довольно рано. Плавание под парусом очень изматывает, и я нигде так крепко не сплю, как на яхте.
Мы встали на заре и взяли курс в сторону дома. В заливе Гардинерс мы прошли вокруг одноименного острова. Семья Гардинеров прибыла в Новый Свет практически одновременно с семьей Саттеров, но остров, дарованный им еще Карлом Первым, до сих пор является их собственностью. Нынешний его владелец Роберт Дэвид Лайон Гардинер обладает тем, что можно было бы назвать единственным наследуемым титулом в США, он известен как шестнадцатый лорд Манора. Мой отец, хорошо знакомый с ним, называет его Бобом.
Плавание вокруг довольно большого острова было непростой задачей, однако команда справилась с ней великолепно. Когда мы покидали северную оконечность острова, я не мог не задуматься о том, что земля — это символ покоя и благополучия, что она не должна быть предметом купли и продажи, не должна быть предметом дележа. Но в наши дни это недоступный идеал, я понимал это. Все же надо признать, я завидовал шестнадцатому лорду Манора.
Мы обошли стороной Ориент-Пойнт и, спустив паруса и позволив яхте плыть по воле волн, решили наконец порыбачить. Сюзанна, Каролин и я занялись ловлей тунца, используя в качестве приманки кусочки сельди, купленные на предыдущей стоянке. Энтузиаст Эдвард вооружился огромным удилищем с леской, выдерживающей сто фунтов, и открыл охоту на акул.
— Я собираюсь поймать большую белую акулу, — сообщил он.
— Смотри, как бы она тебя не поймала, — хмыкнула Каролин.
Эдвард достал из холодильника целого цыпленка, которого он берег для приманки, и наживил его на большой крюк, прикрепленный к металлическому тросику. Он был настроен весьма решительно и тотчас же закинул наживку в море.
